Во время Масленницы он, по усиленным просьбам сына, водил его несколько раз на площадь Большого театра, где
в описываемое время происходили народные гулянья, построены были балаганы, кружились карусели, пели песенники на самокатах и из огороженной высокой парусины палатки морил со смеху невзыскательных зрителей классический «петрушка».
Неточные совпадения
Это, впрочем, не помешало театралам-любителям наполнить сверху донизу Большой театр, бывший
в столице еще новинкой, так как открытие его состоялось 22 сентября 1784 года, то есть только за семь лет до
описываемого нами
времени.
Понятно, что отсутствие пудры на голове, видимая причина начала припадка, была только той каплей, которая переполнила сосуд. Начало непонятных припадков нелюдимости, доходившей до болезненного состояния, надо искать
в более отдаленном от
описываемого нами
времени жизни Григория Александровича Потемкина.
Васильевский остров
в описываемое нами
время входил
в состав города лишь по 13-ю линию, а остальная часть, вместе с Петербургскою стороною по реку Карповку, составляла предместье.
Высшее общество Петербурга,
в описываемое нами
время, отличалось широким гостеприимством, и каждый небогатый дворянин мог весь год не иметь своего стола, каждый день меняя дома знакомых и незнакомых. Таких открытых домов, не считая
в гвардейских полках, находилось множество.
В описываемое же нами
время он был положительным красавцем.
Этот грандиозный проект занимал ум светлейшего князя
в описываемое нами
время, независимо от светской жизни и бесчисленных романтических приключений этого труженика-сластолюбца.
Двор, удивленный этой переменой, как всегда
в описываемое нами
время, пресмыкался перед восходящим светилом, каким, казалось, был Ермолов.
В описываемое нами
время эти отношения ее ко двору были порваны вследствие ее гордого и чересчур честолюбивого характера.
В описываемое нами
время он жил
в своем роскошном имении
в Шклове.
Открытие памятника Петру Великому состоялось за семь лет до
описываемого нами
времени, а именно 7 августа 1782 года,
в присутствии государыни, прибывшей на шлюпке, при выходе из которой была встречена всем Сенатом, во главе с генерал-прокурором A. A. Вяземским, и сопровождаемая отрядом кавалергардского полка отправилась
в Сенат, откуда и явилась на балкон
в короне и порфире.
В одном из пустынных
в описываемое нами
время переулков, прилегающих к Большому проспекту Васильевского острова, ближе к местности, называемой «Гаванью», стоял довольно приличный, хотя и не новый, одноэтажный деревянный домик,
в пять окон по фасаду, окрашенный
в темно-серую краску, с зелеными ставнями, на которых были вырезаны отверстия
в виде сердец.
Блестящие успехи русского оружия не могли, однако, вывести Россию из того затруднительного положения,
в которое она была поставлена
в описываемое нами
время.
Александр Васильевич Суворов, этот знаменитый чудак-полководец, уже
в описываемое нами
время пользовался репутацией непобедимого.
Таким образом, во
время описываемой нами войны с турками имя Суворова уже было окружено ореолом славы — он был генерал-поручиком и участвовал, как мы знаем,
в сражениях при Кинбурне и осаде Очакова.
Владимир Андреевич Петровский, за жизнью и воспитанием которого неусыпно следил князь, действительно, окончив курс
в московском университетском пансионе, по собственному желанию пошел
в военную службу,
в армию, и
в описываемое нами
время служил
в отряде Кутузова.
Впрочем, нередко, особенно
в описываемое нами
время, он проводил целые ночи, ходя и лежа
в постели, но не засыпая. Терпел от этого не столько сам князь, сколько Василий Степанович Попов, изумлявший всех своей неутомимою деятельностью.
Неточные совпадения
Одну из таких тяжких исторических эпох, вероятно, переживал Глупов
в описываемое летописцем
время.
В то
время, когда происходило
описываемое событие, на пограничных местах не было еще никаких таможенных чиновников и объездчиков, этой страшной грозы предприимчивых людей, и потому всякий мог везти, что ему вздумалось.
Кирила Петрович выписал из Москвы для своего маленького Саши француза-учителя, который и прибыл
в Покровское во
время происшествий, нами теперь
описываемых.
В то
время больших домов, с несколькими квартирами,
в Москве почти не было, а переулки были сплошь застроены небольшими деревянными домами, принадлежавшими дворянам средней руки (об них только и идет речь
в настоящем рассказе, потому что так называемая грибоедовская Москва,
в которой преимущественно фигурировал высший московский круг, мне совершенно неизвестна, хотя несомненно, что
в нравственном и умственном смысле она очень мало разнилась от Москвы,
описываемой мною).
Думаю, что многие из моих сверстников, вышедших из рядов оседлого дворянства (
в отличие от дворянства служебного, кочующего) и видевших
описываемые времена, найдут
в моем рассказе черты и образы, от которых на них повеет чем-то знакомым.