Неточные совпадения
Горницы эти оправдывали всецело
свое название «светлицы», так как в высокие и широкие окна лилось много света и из этих окон открывался чудный вид на далекое пространство — окна приходились несколько выше окружавшего
двор высокого острога.
Весть об этом, после посещения и угощения Ивана Кольца, распространилась быстро по всему строгановскому
двору и хоромам, достигла и до светлицы, и Ксения Яковлевна смотрела на приближение Ермака и его людей из открытых окон
своих роскошных горниц. Сзади столпились сенные девушки, и даже старая Антиповна встала на лавку, чтобы лучше разглядеть «раскаявшихся душегубов», как она называла Ермака и его людей.
Ермак быстро дошел до поселка, прошел его весь взад и вперед, на ходу отдал приказание отвести полоненную казаками женщину во
двор усадьбы и сдать на руки ключнице, вошел в
свою избу, вынул из укладки мешок с засохшей травой, взял один из таких пучков наудачу, сунул в чистый холщовый мешочек и положил в карман. Затем сел на лавку, посидел с полчаса и пошел в строгановские хоромы.
И Семен Иоаникиевич обнял и троекратно поцеловал Ермака Тимофеевича и скрылся за дверьми
своей горницы. А Ермак Тимофеевич направился к выходу во
двор и вскоре очутился в поле. Тут он только вздохнул полной грудью.
Из дворцовых построек этого времени известны следующие: в 1500 году, около Сретенского собора царь «повелел делать
двор особый детям
своим».
Иоанн как бы против воли согласился оставить на себе тягость правления, но удалял от глаз
своих все предметы величия, богатства, пышности. Он облек себя и
двор в одежду скорби.
Антиповна ликовала и славила по всему
двору Ермака Тимофеевича, как чудодея-знахаря. К нему начали обращаться многие со
своими недугами, и он волей-неволей должен был пользовать болящих имеющимися у него травами. Чудодейственность ли этих трав или же сильная вера в знахаря, но больные, обращавшиеся за помощью к Ермаку Тимофеевичу, чувствовали себя лучше после данного им снадобья.
Девушка была так счастлива, что ей захотелось побыть подольше наедине с собой, чтобы свыкнуться с этим счастьем, насладиться им вполне, прежде чем поделиться им с другими. Поэтому Домаша, вопреки
своему обыкновению, не перебежала быстро
двор, отделявший людские избы от хором, а, напротив, шла медленно. Ее радовало и то, что она узнает о судьбе Ксении Яковлевны. «Матушка все определит. Мне-то, мне рассказала все, как по писаному!» — думала она.
Домаша между тем, стрелой перебежав
двор, застала
свою мать уже принарядившеюся в чистую сорочку и сарафан.
Когда она вернулась в рукодельную, то она оказалась пустой. Сенные девушки предупредили
своего аргуса и также бросились на
двор встречать жениха
своей хозяюшки.
Когда Антиповна спустилась на
двор, в раскрытые настежь ворота уже въезжал Ермак Тимофеевич со
своими спутниками. Он остановился у крыльца, на котором стояли Семен Аникиевич, Никита Григорьевич и Максим Яковлевич Строгановы. Они поочередно заключили его в
свои объятья и трижды расцеловались.
Этот вопрос произвел всеобщую панику; всяк бросился к
своему двору спасать имущество. Улицы запрудились возами и пешеходами, нагруженными и навьюченными домашним скарбом. Торопливо, но без особенного шума двигалась эта вереница по направлению к выгону и, отойдя от города на безопасное расстояние, начала улаживаться. В эту минуту полил долго желанный дождь и растворил на выгоне легко уступающий чернозем.
Гость ничего не отвечал, а только поджал свои тонкие губы и прищурился, причем его сморщенное обветрелое лицо получило неприятное выражение. Ему не поправился разговор о зятьях своею бестактностью. Когда они очутились на террасе, хозяин с видимым удовольствием оглянул
свой двор и все хозяйственные пристройки.
Когда брательники Гущины подошли к
своему двору, около него уже толпился народ. Конечно, сейчас же началось жестокое избиение расстервенившимися брательниками своих жен: Спирька таскал за волосы по всему двору несчастную Парасковью, середняк «утюжил» свою жену, третий брательник «колышматил» свою, а меньшак смотрел и учился. Заступничество Таисьи не спасло баб, а только еще больше разозлило брательников, искавших сестру по всему дому.
Уженье мое ограничилось ловлею на булавочные крючки лошков, пескарей и маленьких плотичек по мелким безопасным местам, начиная от дома, вверх по реке Бугуруслану, до так называемых Антошкиных мостков, построенных крестьянином Антоном против
своего двора; далее река была поглубже, и мы туда без отца не ходили.
Старик тронул. Сама пришедшая пристяжная обнаружила сильное желание завернуть к
своему двору, в предупреждение чего мальчишка взял ее за уздцы и, колотя в бок кулаком, повел. Стоявшие посредине улицы мужики стали подсмеивать.
Неточные совпадения
Свои кормы законные // Везут с
двора, сердечные, // Чтоб после голодать.
Стародум (берет у Правдина табак). Как ни с чем? Табакерке цена пятьсот рублев. Пришли к купцу двое. Один, заплатя деньги, принес домой табакерку. Другой пришел домой без табакерки. И ты думаешь, что другой пришел домой ни с чем? Ошибаешься. Он принес назад
свои пятьсот рублев целы. Я отошел от
двора без деревень, без ленты, без чинов, да мое принес домой неповрежденно, мою душу, мою честь, мои правилы.
Правдин. Итак, вы отошли от
двора ни с чем? (Открывает
свою табакерку.)
Тем не менее вопрос «охранительных людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились и отправились прямо на бригадирский
двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить
свои спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие» пришли на бригадирский
двор, но сказать ничего не сказали, а только потоптались на месте, чтобы засвидетельствовать.
Базары опустели, продавать было нечего, да и некому, потому что город обезлюдел. «Кои померли, — говорит летописец, — кои, обеспамятев, разбежались кто куда». А бригадир между тем все не прекращал
своих беззаконий и купил Аленке новый драдедамовый [Драдедамовый — сделанный из особого тонкого шерстяного драпа (от франц. «drap des dames»).] платок. Сведавши об этом, глуповцы опять встревожились и целой громадой ввалили на бригадиров
двор.