Неточные совпадения
Весть об этом, после посещения и угощения Ивана Кольца, распространилась быстро по всему строгановскому двору и хоромам, достигла и до светлицы, и Ксения Яковлевна смотрела на приближение Ермака и его
людей из открытых окон своих роскошных горниц. Сзади столпились сенные девушки, и даже старая Антиповна встала на лавку, чтобы лучше разглядеть «раскаявшихся душегубов», как она называла Ермака и его
людей.
Увидя приготовленную встречу, Ермак Тимофеевич
повел своих
людей ближе к усадьбе. Диву дались Строгановы, и дядя и племянники. К ним приближались стройные толпы в несколько сотен
человек, высоких, рослых, с добродушными, чисто русскими лицами.
Вольные
люди зажили жизнью оседлых поселенцев. Жизнь эта была совершенно иная, чем та, которую они
вели до сих пор: тихая, спокойная, без разгула, но и без ежедневных опасностей. Как новинкой, поселенцы были ею на первых порах очень довольны.
Ему самому бы хотелось
вести этих
людей, разделить с ними и труды и опасности похода, как прежде.
Ермак
повел его в поселок. Миновав свою избу, он постучал в окно соседней и приказал выскочившему казаку собрать
людей…
В Москве между тем действительно жить было трудно. До народа доходили
вести одна другой тяжелее и печальнее. Говорили, конечно, шепотом и озираясь, что царь после смерти сына не знал мирного сна. Ночью, как бы устрашенный привидениями, он вскакивал, падая с ложа, валялся посреди комнаты, стонал, вопил, утихал только от изнурения сил, забывался в минутной дремоте на полу, где клали для него тюфяк и изголовье. Ждал и боялся утреннего света, страшился видеть
людей и явить на лице своем муку сыноубийцы.
— Мы готовы беседовать с тобою, — сказал Иоанн, — но только в присутствии наших ближних
людей и без споров, если возможно, ибо всякий
человек хвалит свою веру и не любит противоречия. Спор
ведет к ссоре, а я желаю тишины и любви.
Весть о предстоящем обручении Ермака Тимофеевича с Ксенией Яковлевной быстро облетела не только усадьбу Строгановых, но и оба поселка, прошла даже до самых далеких заводов, и, как это ни странно, никто по этому поводу, как говорится, не дался диву. Имя Ермака было окружено для всех таким ореолом молодечества, которое для простых
людей русских вполне заменяло благородство происхождения.
Солнце начало пригревать сильнее, и снега стали таять быстро. На Чусовой то и дело раздавался треск — это ломался лед. Голоса набирающей силу весны казались Ермаку Тимофеевичу и его
людям лучшей на свете мелодией —
вестью будущей свободы.
Но не в том дело! На что ему жизнь без царева прощения, без права
повести любимую к алтарю? Не о своей жизни заботился он, а о судьбе этих беззаботно спящих
людей, которых он
повел на рискованное дело. Их гибель ляжет на его же душу, на которой и без того немало загубленных жизней в его кровавом прошлом, там, на Волге.
С таким же, если не с еще большим нетерпением ждали возвращения Ермакова посольства в хоромах строгановских. Семен Иоаникиевич и его племянники, каждый в отдельности, скрывали друг от друга беспокойство об исходе посольства. Доходившие из Москвы «на конец России»
вести рисовали царя Иоанна Васильевича
человеком минуты, под впечатлением которой он и жалует, и карает.
Друг и есаул Ермака был перед отъездом, как и в первый свой приезд, допущен в светлицу к Ксении Яковлевне, до которой, как мы знаем, уже дошла радостная
весть о царских неизреченных милостях, оказанных Ермаку Тимофеевичу и его
людям. С ним в светлицу отправился сам Семен Иоаникиевич Строганов.
Людей Ермака взяли на свое попечение Касьян и Яков и
повели прямиком в застольную избу.
— Штыком! Чтоб получить удар штыком, нужно подбежать вплоть ко врагу. Верно? Да, мы, на фронте, не щадим себя, а вы, в тылу… Вы — больше враги, чем немцы! — крикнул он, ударив дном стакана по столу, и матерно выругался, стоя пред Самгиным, размахивая короткими руками, точно пловец. — Вы, штатские, сделали тыл врагом армии. Да, вы это сделали. Что я защищаю? Тыл. Но, когда я
веду людей в атаку, я помню, что могу получить пулю в затылок или штык в спину. Понимаете?
И вот, убедясь в этом, он видит, что надо идти по указанию умного духа, страшного духа смерти и разрушения, а для того принять ложь и обман и
вести людей уже сознательно к смерти и разрушению, и притом обманывать их всю дорогу, чтоб они как-нибудь не заметили, куда их ведут, для того чтобы хоть в дороге-то жалкие эти слепцы считали себя счастливыми.
Неточные совпадения
Стародум(читает). «…Я теперь только узнал…
ведет в Москву свою команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно буду рад, если он увидится с вами… Возьмите труд узнать образ мыслей его». (В сторону.) Конечно. Без того ее не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный друг…» Хорошо. Это письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что молодой
человек, похвальных свойств, представлен… Слова мои тебя смущают, друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
Правдин (останавливая ее). Поостановитесь, сударыня. (Вынув бумагу и важным голосом Простакову.) Именем правительства вам приказываю сей же час собрать
людей и крестьян ваших для объявления им указа, что за бесчеловечие жены вашей, до которого попустило ее ваше крайнее слабомыслие,
повелевает мне правительство принять в опеку дом ваш и деревни.
Скотинин. Как друзей не остеречь!
Повещу им, чтоб они
людей…
В одной из приволжских губерний градоначальник был роста трех аршин с вершком, и что же? — прибыл в тот город малого роста ревизор, вознегодовал,
повел подкопы и достиг того, что сего, впрочем, достойного
человека предали суду.
Тогда все члены заволновались, зашумели и, пригласив смотрителя народного училища, предложили ему вопрос: бывали ли в истории примеры, чтобы
люди распоряжались,
вели войны и заключали трактаты, имея на плечах порожний сосуд?