Неточные совпадения
Таня вернулась к
себе в комнатку. Когда она осталась наедине
сама с
собой, лицо ее преобразилось.
Злобный огонь засверкал в ее глазах. На лбу появились складки, рот конвульсивно скривился в сардоническую улыбку.
— Вот как, ваше сиятельство, вы желаете получить меня в приданое. Вы делаете мне честь, будущая княгиня Луговая, избирая
себе в горничные… Красивая девушка, хотя и видна холопская кровь… Для Петербурга это нужно… Посмотрим только, удастся ли вам это… —
злобным шепотом говорила
сама с
собой Татьяна Берестова.
— Ишь ты, ее сиятельство забота обо мне одолела, — со
злобным смехом заговорила она
сама с
собою, пробираясь по задворкам деревни за околицу, — люблю ее, дочь мне будет напоминать… Судьбу ее устрою… Не хочешь ли замуж за дворового… Эх, ваше сиятельство, я и за князя вашего замуж выйти не захочу. Вот что!
Неточные совпадения
Дело в том, что в словах бедного старика не прозвучало ни малейшей жалобы или укора; напротив, прямо видно было, что он решительно не заметил, с
самого начала, ничего
злобного в словах Лизы, а окрик ее на
себя принял как за нечто должное, то есть что так и следовало его «распечь» за вину его.
Опять нотабене. Никогда и ничего такого особенного не значил наш монастырь в его жизни, и никаких горьких слез не проливал он из-за него. Но он до того увлекся выделанными слезами своими, что на одно мгновение чуть было
себе сам не поверил; даже заплакал было от умиления; но в тот же миг почувствовал, что пора поворачивать оглобли назад. Игумен на
злобную ложь его наклонил голову и опять внушительно произнес:
— Нет, в
самом деле, — подхватил Ихменев, разгорячая
сам себя с
злобною, упорною радостию, — как ты думаешь, Ваня, ведь, право, пойти! На что в Сибирь ехать! А лучше я вот завтра разоденусь, причешусь да приглажусь; Анна Андреевна манишку новую приготовит (к такому лицу уж нельзя иначе!), перчатки для полного бонтону купить да и пойти к его сиятельству: батюшка, ваше сиятельство, кормилец, отец родной! Прости и помилуй, дай кусок хлеба, — жена, дети маленькие!.. Так ли, Анна Андреевна? Этого ли хочешь?
Изгнанников,
себе подобных, // Я звать в отчаянии стал, // Но слов и лиц и взоров
злобных, // Увы! я
сам не узнавал.
Молчание наше продолжалось уже минут пять. Чай стоял на столе; мы до него не дотрагивались: я до того дошел, что нарочно не хотел начинать пить, чтоб этим отяготить ее еще больше; ей же
самой начинать было неловко. Несколько раз она с грустным недоумением взглянула на меня. Я упорно молчал. Главный мученик был, конечно, я
сам, потому что вполне сознавал всю омерзительную низость моей
злобной глупости, и в то же время никак не мог удержать
себя.