Неточные совпадения
— Пожалуйте
в гостиную, — указал лакей
графу дверь направо, тогда как гость, по привычке, хотел пройти
в будуар княжны, где обыкновенно ранее был принимаем ею и где произошел их последний разговор, когда
в пылу начатого признания
графу бросился
в глаза ее предательский ноготь.
Он последовал указанию слуги и вошел
в гостиную. Этот прием — лакей, видимо, получил относительно его,
графа, особое приказание — не только не рассеял, но, скорее, усугубил беспокойство
графа Иосифа Яновича Свянторжецкого, вызванного тоном ответной записки.
Он не знал, что уже коса,
в виде княжны, нашла на камень, который изображал на ее дороге «беглый Никита», и легко сбросила его с этой дороги.
Граф нервными шагами стал ходить по мягкому, пушистому ковру, которым был устлан пол
гостиной, отделанной
в восточном вкусе. Проходившие минуты казались ему вечностью.
Но вот портьера из соседней комнаты поднялась, и
в гостиную величественной походкой вошла княжна. Она была одета вся
в белое, и это особенно оттеняло ее оригинальную красоту. Злоба
графа вдруг пропала. Он смотрел на нее обвороженный.
Теперь она для него потеряна. После происшедшей между ним и ею сцены немыслимо примирение. Он долго не мог представить себе, как встретится с ней
в обществе. Он умышленно избегал делать визиты
в те дома, где мог встретить княжну Полторацкую. Теперь, конечно, она предпочтет ему князя Лугового или
графа Свиридова. Бессильная злоба душила
графа. Он воображал себе тот насмешливый взгляд, которым встретит его княжна Людмила
в какой-нибудь великосветской
гостиной или на приеме во дворце.
Они встретились
в гостиной Зиновьевых,
в день рождения Елизаветы Ивановны.
Графу необходимо было приехать с поздравлением к своей тетке, но, несмотря на нарочно выбранное им позднее время, он застал
в гостиной княжну Людмилу Васильевну.
Граф смущенно поклонился. Она приветливо протянула ему руку.
— Опять целую вечность я вас не видела,
граф… Он положительно, как красное солнышко осенью, покажется и нет его… — обратилась она к сидевшим
в гостиной хозяйке и другим дамам… — Приедет ко мне с визитом, насмешит меня до слез и затем скроется на несколько недель.
Выдался случай, когда
в одной из
гостиных хозяйка занялась разговором с приехавшим с визитом старцем.
В гостиной, кроме этого гостя, были только княжна Людмила Васильевна и
граф Свянторжецкий. Они остались беседовать
в стороне.
С окончанием траура
граф стал очень редко заставать княжну одну.
В ее приемные дни и часы ее
гостиная, а иногда будуар, смотря по тому, где принимала княжна, были обыкновенно переполнены. Одних гостей сменяли другие.
Разговор происходил
в уютной
гостиной графини на Миллионной улице,
в час ее приема. Было еще рано, и
граф Свянторжецкий приехал первым.
Княжна давала ему к этому повод своим странным поведением. Накануне, на свиданье с ним наедине,
в ее будуаре, пылкая и ласковая, доводящая его выражением своих чувств до положительного восторга, она на другой день у себя
в гостиной или
в доме их общих знакомых почти не обращала на него внимания, явно кокетничала с другими и
в особенности с
графом Петром Игнатьевичем Свиридовым.
Весь «высший свет» выражал свое участие бедному молодому человеку, и
в великосветских
гостиных, наряду с выражением этого участия, с восторгом говорили о возобновившейся дружбе между больным князем и бывшим его соперником — тоже искателем руки покойной княжны Полторацкой —
графом Свиридовым, с нежной заботливостью родного брата теперь ухаживавшим за больным.
Неточные совпадения
Кузина твоя увлеклась по-своему, не покидая
гостиной, а
граф Милари добивался свести это на большую дорогу — и говорят (это папа разболтал), что между ними бывали живые споры, что он брал ее за руку, а она не отнимала, у ней даже глаза туманились слезой, когда он, недовольный прогулками верхом у кареты и приемом при тетках, настаивал на большей свободе, — звал
в парк вдвоем, являлся
в другие часы, когда тетки спали или бывали
в церкви, и, не успевая, не показывал глаз по неделе.
Посмотрев еще несколько времени на игру,
граф пошел далее
в следующую большую
гостиную.
Хозяин дома, бывший, должно быть, несмотря на свою грубоватую наружность, человеком весьма хитрым и наблюдательным и, по-видимому, старавшийся не терять
графа из виду, поспешил, будто бы совершенно случайно,
в сопровождений даже ничего этого не подозревавшего Марфина, перейти из залы
в маленькую
гостиную, из которой очень хорошо можно было усмотреть, что
граф не остановился
в большой
гостиной, исключительно наполненной самыми почтенными и пожилыми дамами, а направился
в боскетную, где и уселся
в совершенно уединенном уголку возле m-me Клавской, точно из-под земли тут выросшей.
Графу это показалось положительно грубым и неуместным, и он, отведя княгиню из-за стола на ее обычное место
в гостиной, хотел дать этому разговору другое направление. Он указал, что истинной верности, как хочет княгиня, можно ждать только от родовой аристократии.
— Уйди ты, ненавистный! — крикнула ему княгиня, направляясь вслед за людьми, которые внесли
графа в одну из
гостиных и положили его на диване.