Неточные совпадения
Александр Васильевич, впрочем, прослужив даже несколько лет в военной службе, все остался прежним «дикарем» в обществе. Сослуживцы и приятели отца вращались к тому же в то время в
придворных сферах, которых боялся
молодой Суворов, и несмотря на то, что Василий Иванович указывал в письмах к сыну возможность «найти случай», при дворе поддерживая эти знакомства, последний не ловил этого «случая».
Несмотря на упорное нежелание
молодого Суворова приблизиться к
придворным сферам, ему пришлось вскоре стать лицом к лицу не только с ними, но и лично с самой государыней.
Ксения Григорьевна была жена
придворного певчего Андрея Петрова, состоявшего в чине полковника. Она в
молодых летах осталась вдовою и, раздав все имение бедным, надела на себя одежду своего мужа и под его именем странствовала сорок пять лет, изредка проживая на Петербургской стороне, в приходе святого апостола Матвея, где одна улица называлась ее именем.
Молодой человек сделал презрительную гримасу и уж хотел отойти, но вокруг собралось несколько человек
придворных, а Суворов между тем с серьезным видом начал обходить кругом него, говоря...
Неточные совпадения
К
молодым же принадлежали
придворные мундиры, кое-где украшавшие толпу.
Хозяйка побранила ее за раннюю осеннюю прогулку, вредную, по ее словам, для здоровья
молодой девушки. Она принесла самовар и за чашкою чая только было принялась за бесконечные рассказы о дворе, как вдруг
придворная карета остановилась у крыльца, и камер-лакей [Камер-лакей —
придворный слуга.] вошел с объявлением, что государыня изволит к себе приглашать девицу Миронову.
Князь Ливен оставил Полежаева в зале, где дожидались несколько
придворных и других высших чиновников, несмотря на то, что был шестой час утра, — и пошел во внутренние комнаты.
Придворные вообразили себе, что
молодой человек чем-нибудь отличился, и тотчас вступили с ним в разговор. Какой-то сенатор предложил ему давать уроки сыну.
В кофейной Печкина вечером собралось обычное общество: Максинька, гордо восседавший несколько вдали от прочих на диване, идущем по трем стенам; отставной доктор Сливцов, выгнанный из службы за то, что обыграл на бильярде два кавалерийских полка, и продолжавший затем свою профессию в Москве: в настоящем случае он играл с надсмотрщиком гражданской палаты, чиновником еще не старым, который, получив сию духовную должность, не преминул каждодневно ходить в кофейную, чтобы придать себе, как он полагал, более светское воспитание; затем на том же диване сидел франтоватый господин, весьма мизерной наружности, но из аристократов, так как носил звание камер-юнкера, и по поводу этого камер-юнкерства рассказывалось, что когда он был облечен в это
придворное звание и явился на выход при приезде императора Николая Павловича в Москву, то государь, взглянув на него, сказал с оттенком неудовольствия генерал-губернатору: «Как тебе не совестно завертывать таких червяков, как в какие-нибудь коконы, в камер-юнкерский мундир!» Вместе с этим господином приехал в кофейную также и знакомый нам
молодой гегелианец, который наконец стал уж укрываться и спасаться от m-lle Блохи по трактирам.
И всюду мелькает белая поддевка Лентовского, а за ним его адъютанты, отставной полковник Жуковский, старик князь Оболенский, важный и исполнительный, и не менее важный
молодой и изящный барин Безобразов, тот самый, впоследствии блестящий
придворный чин, «друг великих князей» и представитель царя в дальневосточной авантюре, кончившейся злополучной японской войной.