Неточные совпадения
Единственно, что было подмечено зоркими соглядатаями, — это появление в
доме княжны Баратовой, в качестве своего человека, графа Станислава Владиславовича Довудского, принятого в лучшем тогдашнем московском обществе и
то появлявшегося в великосветских гостиных Белокаменной,
то исчезавшего из них на неопределенное время.
Она не утаила
того, что отвезла княжну к Баратовой и, узнав, что княжна Александра
дома, а следовательно, княжна Варвара не рискует остаться с женихом наедине, отправилась по своим делам. Когда же она вернулась,
то все было окончено.
В Петербурге года за два перед
тем совершилось событие, радостное для всех приверженцев Петра Великого, — на российский престол вступила его дочь Елизавета Петровна. Василий Иванович, в числе других «птенцов гнезда Петрова», не захотел оставаться
дома в бездействии и опять вступил на действительную службу, принятый в нее в чине генерал-майора.
Первый деревянный мост через Фонтанку был Аничков, сделанный в 1715 году; название он получил от примыкавшей к нему Аничковской слободы, построенной полковником М. О. Аничковым позднее, в 1726 году. Аничков мост был подъемный, и здесь был караульный
дом для осмотра паспортов у лиц, въезжавших в столицу. В
то время, к которому относится наш рассказ, Аничков мост перестраивался и утверждался на сваях.
Василий Иванович решил оставить сына на жительство у попа, зная, что постоялец для
дома священника будет далеко не лишний, так как доходы духовенства
того времени были очень ничтожны.
Так как такие поездки, особенно осенью, в бурную погоду, представляли немало опасности,
то государыня и склонила царя невдалеке от Кронштадта построить дворец или заезжий
дом, от места, где бы переезд морем был недалек и удобен.
По задуманному ею плану и по совещанию с известным архитектором
того времени графом Растрелли, постройка
дома должна была заключаться в следующем.
Императрица была очень суеверна и боялась покойников: она не входила в
тот дом, где лежал покойник.
Между
тем это не могло достаться ему легко. В полку застиг его критический возраст, когда здоровье требует особенного о себе попечения. Но Суворов и тут вышел победителем, продолжая начатую
дома закалку своей натуры.
Те начали исполнять приказание, и вскоре дым от четырех костров наполнил дворик и почти скрыл умиравшую в соседнем
доме старуху, продолжавшую только повторять одно слово...
— Начальство! Какое теперь, батюшка, на Москве начальство… Главное-то по своим
домам, что по норам, попряталось, а младшему не до
того теперь, да и что же я затеваю, не воровство какое, дело божеское.
На другой день сыновья отца Иоанна, а особенно матушка-попадья, не утерпели, чтобы не рассказать о сне фабричного соседям и соседкам уцелевших от мора
домов, и к вечеру
того же дня весть о сне фабричного во всех подробностях и даже с прикрасами с быстротой молнии распространилась по Москве.
Покончив с митрополитом, убийцы кинулись было на Остоженку, к
дому Еропкина, но
тот уже успел вызвать стоявший в тридцати верстах от Москвы Великолуцкий полк, принял над ним начальство и отправился с ним в Кремль.
Оба княжеские
дома стали в короткое время очень близко друг к другу. Это не осталось незамеченным московскими светскими кумушками, и
те разнесли об этом весть по всем светским гостиным, где даже заговорили о сватовстве еще тогда, когда о нем не было и речи.
Единственный человек, выходивший из
дома «по своим делам», был учитель племянников князя Сигизмунд Нарцисович Кржижановский. Он завоевал себе это право, пользуясь влиянием на князя Ивана Андреевича, и
тот даже с некоторым благоговением смотрел на него, как на человека, рискующего своею жизнью для своего ближнего.
В комитете мы надеваем другое платье, там имеются всевозможные обеззараживающие средства, при уходе из
дома и при входе я, кроме
того, тщательно окуриваюсь…
— Вы и вся ваша семья, князь, — воскликнул князь Владимир Яковлевич, — для нас не чужие. Я, конечно, не смею надеяться, но если бы вы были расположены ко мне и к сестре хотя на сотую долю так, как расположены мы к вам,
то тоже не считали бы мой
дом чужим углом.
— Тогда все будет так, как я сказала. Иди же и постарайся вырваться скорее принести записки. Я целый день буду
дома. Стеше, если будет спрашивать, скажи, что я расспрашивала тебя о
том, грустит ли княжна Варвара Ивановна о своем женихе.
Браницкий принял на себя наблюдение и оборону от конфедератских шаек с
той стороны Вислы, а Александр Васильевич — осаду замка. Мы уже знаем выгодное положение последнего и невозможность взять его без сильного обстреливания и пробития бреши. У Суворова между
тем не было ни одного осадного орудия. Но по его приказанию втащили с чрезвычайными усилиями несколько полевых пушек в верхние этажи наиболее высоких
домов и оттуда открыли по замку огонь, а королевско-польский военный инженер повел две минные галереи.
Именно так было в
доме генерал-аншефа князя Ивана Андреевича Прозоровского. Казалось, в нем ничего не изменилось. Жизнь катилась по
той же колее, в какой шла до дня, в который покойный князь Баратов сделал предложение княжне Варваре. Дней приготовления к свадьбе, сменившейся похоронами, почти не существовало.
— Нимало! Ты не имеешь понятия о жизни.
То, что имеет твой отец и ты, разделенное на два
дома — почти нищета.
Прошло часа три в ожидании знаменитого гостя. Между
тем небольшая двухвесельная лодка подошла к пристани. В ней сидели два финна в простых крестьянских одеждах, больших и широкополых шляпах, опущенных, по обыкновению, на самые глаза. Один усердно работал веслами, другой управлял рулем. Лодку не пустили на пристань, и она должна была подойти к берегу несколько подальше. Старик, сидевший у руля, вышел на берег и начал пробираться к городскому
дому.
Наконец он напомнил еще раз, что пора обедать, и сел на катер. Между
тем бургомистр уехал вперед и сделал все нужные распоряжения, так что обед в городском
доме был уже совершенно готов и водка стояла на особом столике.
Свадебный обряд, по желанию госпожи Грин, должен был свершиться у нее на
дому. Комнаты уставили мебелью, но во всей квартире не было ни одного зеркала, из уважения к Суворову, который не мог терпеть зеркал. Если ему случалось увидеть незакрытое,
то он тотчас отвертывался и во всю прыть проскакивал мимо, чтобы не увидеть себя.
«А если владыка скажет, — продолжал в письме Суворов, — что впредь
того не будет,
то отвечай: «Ожегшись на молоке, станешь и на воду дуть». Если он заметит: «Могут жить в одном
доме розно», ты скажи: «Злой ее нрав всем известен, а он не придворный человек».
Дубиха, самая возвышенная местность близ села Кончанского, доселе хранит хижину отшельника, опоясанную балконом и окруженную старыми елями — свидетельницами занятий и дум героя. Что же касается большого
дома,
то он внуком фельдмаршала сломан, и на месте его выстроен другой, из бревен, заготовленных по приказу его великого деда еще в 1789 году.
Не имею
дому, экипажу, услуги и к
тому принадлежащее к домашней жизни всей генеральной надобности, живу у брата, благодетеля и отца моего, который подкрепляет мою жизнь своими благодеяниями и добродетелями.
А государю-императору угодно, чтобы все долги платили,
то брат мой и продает свой
дом, и тоже рассуди милостиво при дряхлости старости, каково мне прискорбно, не имев себе пристанища верного и скитаться по чужим углам; войдите, милостивый государь мой, в мое состояние, не оставьте мою просьбу, снабдите все вышеописанным моим прошениям.
Графиня отвечала князю Куракину, что она не знает, куда подать прошение, что нужды ее состоят не в одном долге 22 000 рублей, но и в
том, что она не имеет собственного
дома и ничего потребного для содержания себя и что, наконец, она была бы совершенно счастлива и благоденственно проводила бы остатки дней своих, если бы могла жить в
доме своего мужа с 8000 рублей годового дохода.
Даже венский двор как будто спохватился и счел нужным обратиться к нему с любезностью. Император Франц прислал ему большой крест Марии-Терезии, говоря в рескрипте: «Я буду всегда вспоминать с чувством признательности о важных услугах мне и моему
дому вами оказанных». Кроме
того, Франц II оставил Суворову на всю жизнь звание австрийского фельдмаршала с 12 000 гульденов жалованья.