Неточные совпадения
Новый каменный дом был построен лет пятьдесят
тому назад
отцом настоящего владельца, но отделан заново и даже почти переделан этим последним после своей, по счету третьей, женитьбы, лет около двенадцати
тому назад.
Рано лишившись матери, отдалившись, вследствие детской ревности, от
отца, она ушла в самое себя и зажила сперва детским воображением, извращенным в добавок ранним чтением книг из библиотеки ее
отца, предоставленной всецело в ее распоряжение и состоявшей в переводных и оригинальных французских романов, сочинений французских философов и
тому подобной умственной пищи наших бар тридцатых годов.
За эту мысль княжна, по окончании пансионского курса, став в ряды невест-бесприданниц, так как рассчетливый дядя, не любивший фантазерку-племянницу, видимо, не торопился прийти на помощь в устройстве ее судьбы, ухватилась, как утопающий за соломинку и, упросив
отца высылать ей рублей пятьдесят в месяц, на что
тот согласился, укатила сперва в Москву, а затем и в Петербург на курсы.
Добиться славы и имени передовой русской женщины княжне Маргарите Дмитриевне, конечно, скоро не предвиделось, а жизнь курсистки и студентки в столицах, среди заманчивых, бросающихся в глаза роскоши и блеска, на сравнительно скудные средства, несмотря на
то, что кроме
отца, помогала своей любимице и княгиня Зинаида Павловна, была далеко не по вкусу нетерпеливой Маргарите Дмитриевне.
Дом ее
отца, где он изредка, раз в год, мог видеть ее, где она провела свое детство и юность, где все напоминало о ней, стал для него
тем любимым, укромным уголком, где он отдыхал, витая в прошедшем, мечтая о будущем.
Шатов накануне
того дня, когда Гиршфельд приехал в Т., сделал предложение княжне Лидии Дмитриевне и получил согласие как ее, так и ее
отца.
Он привел ее в гостиную и усадил на
то самое кресло, с которого так недавно, только третьего дня, она убежала к
отцу сообщить ему о первом ее шаге в новую полную жизнь, о решимости исполнить первый долг женщины — стать любящею женою, а теперь в соседней комнате этот ее
отец и друг, благословивший ее на этот акт, отдавал последний долг в своей оканчивающейся жизни.
Если она упала в обморок,
то это произошло от нравственных потрясений, пережитых ею в эти дни, и от рокового совпадения смерти
отца с первым шагом ее по пути, предначертанному ей Гиршфельдом.
— Не беспокойся, — заметила она ему, — я уже успела внушить ей мысль о глубоком годичном трауре и о
том, что свадьба ранее этого срока была бы оскорблением памяти покойных
отца и дяди, а год — много времени.
После нескольких месяцев жизни в Москве, горькое впечатление утраты любимого
отца и дяди уменьшилось, и здоровье младшей княжны Шестовой значительно поправилось, хотя она оставалась по прежнему
тем хрупким, нежным созданием, которое требовало тщательного ухода и для которого было необходимо отсутствие всяких житейских волнений.
Антон Михайлович в коротких словах рассказал о загадочной смерти
отца князя Владимира, князя Александра Павловича Шестова, о
том, что в настоящее время княгиня с княжнами находится в Т., а по окончании дела о наследствах, которое ведет Николай Леопольдович Гиршфельд, они переедут на жительство в Москву.
— Он из благородных! — переменила она щекотливую
тему разговора. — У него
отец в Сибири в чиновниках служит.
— Нет, ты запрешь ее вот этим ключом, — подал он ей, вынув из кармана, ключ. — Он от
того же номера и случайно попал мне в руки, когда я был в Т., в день смерти твоего
отца.
В этом убеждали ее, кроме
того, нежность матери и холодность
отца, смотревшего на нее подчас с нескрываемой ненавистью.
Своего
отца он откомандировал в кухню, и
тот, оживленный перспективой возобновления своей привычной и любимой деятельности, ревностно приводил в порядок орудия кулинарного ремесла.
Кроме
того, за полгода до дня нашего рассказа,
отец Ивана Флегонтовича, Флегонт Никитич Сироткин, служивший полицейским приставом в гор.
За свою сибирскую долголетнюю службу Иван Флегонтович скопил изрядный капитал, и хотя не любил говорить об этом, но сам предложил и аккуратно платил сыну и снохе тридцать рублей в месяц за стол и квартиру, — что было в хозяйстве большим подспорьем,
тем более, что Стеша даже не переменила квартиры, устроив
отцу мужа кабинет последнего, и перенеся письменный стол в довольно обширную спальню.
Ничего не смысля в делах, Виктор имел весьма смутное понятие о
том, что у него есть отдельное от
отца состояние.
Князь сообщил ей, что им сейчас получено из Москвы письмо, и показал ей его, в котором некто Андрей Матвеевич Вурцель уведомлял его, что у него в конторе имеются векселя его сына князя Виктора Гарина на сто пятьдесят тысяч рублей, подписанные им по доверенности
отца и, кроме
того, он, Вурцель, оберегая честь имени князей Гариных, скупил остальные обязательства князя Виктора у московских и петербургских ростовщиков, тоже на сумму более ста тысяч рублей.
— Ошибаетесь,
отец мой, у меня есть оправдание, но оно вместе с
тем и ваше обвинение, я истратил все эти деньги на девушку, которую вы лишили состояния и крова, а я чести и доброго имени, сто тысяч рублей, завещанных словесно на одре смерти моим дядей, князем Иваном, его побочной дочери Александре Яковлевне Гариновой, она получила сполна. Остальное пошло также на нее и явилось лишь небольшим вознаграждением за
то унижение, которое она терпела в доме ее ближайших родственников, в нашем доме.
Ни единым словом князь не выражал свою последнюю волю, — воля эта, впрочем, была им высказана в составленном вскоре после изгнания Виктора из родительского дома завещании, по которому князь оставлял после своей смерти все свое состояние своей жене, предоставляя обеспечение детей ее усмотрению, с
тем, впрочем, чтобы выдача князю Виктору не превышала назначенных ему
отцом двухсот рублей в месяц.
Константин Николаевич Вознесенский, не забывший, не смотря на
то, что уже минуло более года, своего разговора с
отцом Варсонофием по поводу ареста Николая Леопольдовича и наглядно вглядываясь пристально в жизнь современного общества, все более и более убеждаясь в правоте высказанного им тогда взгляда на общую эпидемическую, если можно так выразиться, преступность, положив в карман полученную им газету с сообщением об обвинении Гиршфельда, поехал в Донской монастырь.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой
отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Чтобы ему, если и тетка есть,
то и тетке всякая пакость, и
отец если жив у него,
то чтоб и он, каналья, околел или поперхнулся навеки, мошенник такой!
Купцы. Да уж куда милость твоя ни запроводит его, все будет хорошо, лишь бы,
то есть, от нас подальше. Не побрезгай,
отец наш, хлебом и солью: кланяемся тебе сахарцом и кузовком вина.
А Петр-то Иванович уж мигнул пальцем и подозвал трактирщика-с, трактирщика Власа: у него жена три недели назад
тому родила, и такой пребойкий мальчик, будет так же, как и
отец, содержать трактир.
Сам Ермил, // Покончивши с рекрутчиной, // Стал тосковать, печалиться, // Не пьет, не ест:
тем кончилось, // Что в деннике с веревкою // Застал его
отец.