Неточные совпадения
Единственным близким ее сердцу человеком
была ее мать, она не считала свою любимицу Лидочку — еще
ребенка, но графиня откинула самую мысль поделиться своим горем
с Дарьей Алексеевной, хотя знала, что она не даст ее в обиду даже графу Аракчееву.
Миша
был здоровый
ребенок — яркий румянец не сходил
с его щек. Это сильно огорчало Настасью Федоровну, и она старалась придать интересную бледность его лицу, чтобы он походил на аристократа.
Граф Алексей Андреевич
был как нельзя более доволен его воспитанием.
Ребенок знал Париж, не видав его, знаком
был с образом жизни французов, англичан и итальянцев. Немцев он не любил в образе своего учителя, а потому мало ими занимался.
Такие личности, как он, могли
быть только завещаны нам прошедшим столетием, когда умственное образование для большинства самих дворян заключалось только в грамотности; естественно, что всякий дворовый мальчик, который готовился для домашнего письмоводства, живший постоянно в барском доме, в умственном и нравственном развитии шел в уровень
с детьми своих господ. Как для тех, так и для других учителями
были, если не старый длиннополый земский, то приходский дьячок.
— Оставьте, я постараюсь уговорить ее, — поспешила вступиться Наталья Федоровна, — проводите меня к ней. А если нельзя уж
будет, так я ее и
с ее мертвым
ребенком до Москвы довезу, а там доктора, мать ее, авось, Бог даст, придет в себя и поправится. Ведите меня к ней, Софья Сергеевна, — добавила она, встав
с места и направляясь к двери комнаты.
На диване
с обитым коричневым сафьяном и сильно потертым сиденьем и спинкою красного дерева, полуосвещенная стоявшей на столе нагоревшей сальной свечой, сидела молодая женщина, одетая в темно-коричневое шелковое платье, сильно смятое и поношенное, на руках у ней
был ребенок,
с головой закутанный голубым стеганым одеяльцем, обшитым кружевами.
— Это можно, я ей дала утром сегодня прямо
с ложечки, целую чашку
выпила и кусочек булки съела, только сама ни до чего не дотрагивается, боится из рук
ребенка выпустить…
— Какой ты чудак, Андрей Павлович! Она по воле Аракчеева должна
была исчезнуть
с лица земли, ну и исчезла Екатерина Петровна, а появилась Зоя Никитишна, малый
ребенок и то поймет, так это ясно… Трудно что ли
было Аракчееву достать ей другой паспорт, достал же он Шумскому все бумаги, да еще дворянские…
Он
был мужчина толстый,
с солидным брюшком; голова седая и плешивая, черты лица правильные, крупные и
с выражением кислоты, принимаемой за глубокую ученость. На лице его сияла приветливая и вкрадчивая улыбка, которую он всегда принимал, когда привозили к нему отдавать
детей. Походка его
была торопливая, движения озабоченные.
Евгений с тех пор, как встретил ее с ребенком, не видал ее. На поденную она не ходила, так как
была с ребенком, а он редко проходил по деревне. В это утро, накануне Троицына дня, Евгений рано, в пятом часу, встал и уехал на паровое поле, где должны были рассыпать фосфориты, и вышел из дома, пока еще бабы не входили в него, а возились у печи с котлами.
Алымов уже не мог ожидать встретить у этих женщин симпатии и за обедом напрасно старался втянуть тетю в разговоры: она или молчала, или говорила с нами, то
есть с детьми, а Гильдегарда вовсе не вышла к столу, потому что у нее разболелась голова.
Неточные совпадения
У батюшки, у матушки //
С Филиппом побывала я, // За дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то
дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог
с работой справиться // Да лоб перекрестить. //
Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!
Вся овощь огородная //
Поспела;
дети носятся // Кто
с репой, кто
с морковкою, // Подсолнечник лущат, // А бабы свеклу дергают, // Такая свекла добрая! // Точь-в-точь сапожки красные, // Лежит на полосе.
Кутейкин. Из ученых, ваше высокородие! Семинарии здешния епархии. Ходил до риторики, да, Богу изволившу, назад воротился. Подавал в консисторию челобитье, в котором прописал: «Такой-то де семинарист, из церковничьих
детей, убоялся бездны премудрости, просит от нея об увольнении». На что и милостивая резолюция вскоре воспоследовала,
с отметкою: «Такого-то де семинариста от всякого учения уволить: писано бо
есть, не мечите бисера пред свиниями, да не попрут его ногами».
Г-жа Простакова. Родной, батюшка. Вить и я по отце Скотининых. Покойник батюшка женился на покойнице матушке. Она
была по прозванию Приплодиных. Нас,
детей,
было с них восемнадцать человек; да, кроме меня
с братцем, все, по власти Господней, примерли. Иных из бани мертвых вытащили. Трое, похлебав молочка из медного котлика, скончались. Двое о Святой неделе
с колокольни свалились; а достальные сами не стояли, батюшка.
Стародум.
Детям? Оставлять богатство
детям? В голове нет. Умны
будут — без него обойдутся; а глупому сыну не в помощь богатство. Видал я молодцов в золотых кафтанах, да
с свинцовой головою. Нет, мой друг! Наличные деньги — не наличные достоинства. Золотой болван — все болван.