Это особенно
нравилось в нем Настасье Федоровне, и связь их даже продолжалась относительно довольно долгое время, но грузинская Мессалина, как знает читатель, не считала постоянство в привязанностях в числе своих добродетелей.
Ему
нравилась в ней порой ее сосредоточенность, даже угрюмость, указывающие, что и ее жизнь не прошла совершенно гладко, что и у ней в прошлом были сильные бури, испытанные несчастья, а это, казалось ему, сродство их судьбы поневоле влекло его к ней, хотя он не высказывал ни малейшего любопытства, не старался сорвать завесу с тайны прошлого Белоглазовой.
Неточные совпадения
Знакомство с кадетами поразило мальчика, особенно
понравились ему их красные мундиры.
В них они показались ему какими-то особыми, высшими существами — он не отходил от них ни на шаг.
Граф Алексей Андреевич продолжал, между тем, задумчиво сидеть у письменного стола
в своем мрачном кабинете. Тени сумерек ложились
в нем гуще, нежели
в зале, но граф, по-видимому, не замечал этого, или же ему
нравился начинавший окружать его мрак, так гармонировавший с настроением его духа.
Не
понравилось это сильно всемогущему графу, прислал он ко мне
в губернию переодетых полицейских, начали они шмыгать
в народе, отыскивать недовольных мною, да нарвались на моего полицеймейстера — молодец был Петр Петрович — он их арестовал, да заковав
в кандалы, представил ко мне; тут-то все и объяснилось; оказалось, что они питерские полицейские крючки…
Как вам это
нравится? — развел
в заключение руками Андрей Павлович.
«Как-то она ему взглянется. Да разве она может не
понравиться?» — бродили
в его голове отрывочные мысли.
— Мы можем тут с тобой обстряпать хорошее дельце. — заметил Талицкий. — Эта идеальная дура Хомутова графу совсем не под пару, он, слышно, любит бойких баб. Теперь, конечно,
в ней ему
нравится ее наивность, но помяни мое слово, она ему скоро надоест, тебе бы самый раз быть графиней Аракчеевой… чай, не отказалась бы…
Француз находился при нем безотлучно — мальчик был более всех расположен к нему. Он
в свободное время учил его гимнастике, что очень
нравилось ребенку, рассказывал про Париж, про оперу, про театр, про удовольствие жить
в свете; многого он не понимал из его рассказов, но темное понятие осталось
в его памяти, и когда ему было восемнадцать лет, они стали ему понятны и много помогли
в его шалостях.
Графу Алексею Андреевичу, конечно, не
нравилось его поведение — он преследовал его своими холодными наставлениями. Михаил Андреевич стал избегать его, как вообще всех людей, и сидел более
в своей комнате за бутылкой. Вопрос о его происхождении не давал ему покоя. Ему сильно хотелось разрешить его, но кто мог это сделать?
Его высокая фигура в черном фраке, бледное выразительное лицо и, как всегда, грациозные и уверенные движения, когда он крестился, кланялся, доставая рукою землю, брал свечу из рук священника или подходил ко гробу, были чрезвычайно эффектны; но, не знаю почему, мне не
нравилось в нем именно то, что он мог казаться таким эффектным в эту минуту.
— Bene. [Хорошо (лат.).] Мне
нравится в ней то, что она не слишком конфузится. Иной, пожалуй, это-то и осудил бы в ней. Что за вздор? чего конфузиться? Она мать — ну и права.
Рассказ этот, конечно пустой, и таких бездна теперь во всех газетах, но мне
понравился в нем тон, а пуще всего иные словечки, решительно с новою мыслью.
Мне
нравилось в нем все: и чистенькое, хорошо лежавшее на его тонкой фигуре платье, и походка, как будто слегка неуклюжая и, несмотря на это, изящная, и тихая улыбка, и какая-то особенная сдержанность среди шумной ватаги пансионеров, и то, как он, ответив урок у доски, обтирал белым платком свои тонкие руки.
Неточные совпадения
Хлестаков. Хорошие заведения. Мне
нравится, что у вас показывают проезжающим все
в городе.
В других городах мне ничего не показывали.
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое
нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого
в хорошем обществе никогда не услышишь.
Марья Антоновна. Фи, маменька, голубое! Мне совсем не
нравится: и Ляпкина-Тяпкина ходит
в голубом, и дочь Земляники тоже
в голубом. Нет, лучше я надену цветное.
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело идет о жизни человека… (К Осипу.)Ну что, друг, право, мне ты очень
нравишься.
В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.
Городничий. Да постойте, дайте мне!.. (К Осипу.)А что, друг, скажи, пожалуйста: на что больше барин твой обращает внимание, то есть что ему
в дороге больше
нравится?