Неточные совпадения
— Я, конечно,
не ошибся, — начинал он, когда собеседник выражал желание слышать окончание «казуса», —
месяца три
прошло с отправки последнего письма, все шло по-прежнему, вдруг наехала ревизия, стала всюду шарить да нюхать, да ничего
не пришлось найти, машина у меня по управлению шла как по маслу, без сучка
и задоринки.
Прошло несколько
месяцев. Отчасти предвиденная Егором Егоровичем, отчасти для него неожиданная связь с домоправительницей графа Аракчеева продолжалась. Настасья Федоровна, казалось, привязалась к молодому аптекарскому помощнику всей своей страстной, огневой, чисто животной натурой,
и он стал понимать, к своему ужасу, что это был далеко
не мимолетный каприз властной
и характерной красавицы.
Дарья Алексеевна со стойкостью древней спартанки вынесла эти, один почти вслед за другим, обрушившиеся на нее удары судьбы — между смертью ее двух сыновей
не прошло и двух
месяцев, — но все же эти удары
не могли
пройти бесследно для ее здоровья,
и вместо доброй пожилой женщины, вместо прежней «бой-бабы» была теперь дряхлая, расслабленная старушка.
От Василия Васильевича около
месяца уже
не было писем. Агния Павловна, писавшая сыну каждую неделю, а порой
и чаще,
ходила, как опущенная в воду.
Но это горе было только преддверием другого — сильнейшего.
Не прошло и двух
месяцев после смерти Ольги Николаевны, как Петра Валерьяновича поразил первый удар апоплексии, за которым вскоре последовал второй,
и несчастный, еще сравнительно молодой мужчина оказался на всю жизнь прикованным к креслу на колесах.
Не прошло и месяца после водворения Бельтова в NN, как он успел уже приобрести ненависть всего помещичьего круга, что не мешало, впрочем, и чиновникам, с своей стороны, его ненавидеть.
Не прошло и месяца, как один раз, густыми осенними сумерками, Журавка влез в маленькую столовую Анны Михайловны, где сидели хозяйка и Дора, и закричал:
Неточные совпадения
Не прошло месяца, как уже шерсть, которою обросли глуповцы, вылиняла вся без остатка,
и глуповцы начали стыдиться наготы.
Но
прошла неделя, другая, третья,
и в обществе
не было заметно никакого впечатления; друзья его, специалисты
и ученые, иногда, очевидно из учтивости, заговаривали о ней. Остальные же его знакомые,
не интересуясь книгой ученого содержания, вовсе
не говорили с ним о ней.
И в обществе, в особенности теперь занятом другим, было совершенное равнодушие. В литературе тоже в продолжение
месяца не было ни слова о книге.
Но
прошло три
месяца,
и он
не стал к этому равнодушен,
и ему так же, как
и в первые дни, было больно вспоминать об этом.
Левины жили уже третий
месяц в Москве. Уже давно
прошел тот срок, когда, по самым верным расчетам людей знающих эти дела, Кити должна была родить; а она всё еще носила,
и ни по чему
не было заметно, чтобы время было ближе теперь, чем два
месяца назад.
И доктор,
и акушерка,
и Долли,
и мать,
и в особенности Левин, без ужаса
не могший подумать о приближавшемся, начинали испытывать нетерпение
и беспокойство; одна Кити чувствовала себя совершенно спокойною
и счастливою.
Месяца четыре все шло как нельзя лучше. Григорий Александрович, я уж, кажется, говорил, страстно любил охоту: бывало, так его в лес
и подмывает за кабанами или козами, — а тут хоть бы вышел за крепостной вал. Вот, однако же, смотрю, он стал снова задумываться,
ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз,
не сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз
и другой, все чаще
и чаще… «Нехорошо, — подумал я, — верно, между ними черная кошка проскочила!»