Открыто идти против его «благодетелей», как его
мать называла обоих в письмах к сыну, он при жизни старушки не мог и помышлять, и более двух лет протянул на этой «каторге», как он называл службу в артиллерии.
Неточные совпадения
Два лица, вносившие относительную жизнь в это отжившее царство, были — Екатерина Петровна Бахметьева, сверстница Талечки по годам, дочь покойного друга ее отца и приятельницы
матери — бодрой старушки, почти молившейся на свою единственную дочурку, на свою Катиш, как
называла ее Мавра Сергеевна Бахметьева, и знакомый нам, хотя только по имени, молодой гвардеец — Николай Павлович Зарудин, с отцом которого, бывшим губернатором одной из ближайших к Петербургской губернии местностей, Федор Николаевич Хомутов был в приятельских отношениях.
Смерть
матери только отчасти развязала ему руки, так как без разрешения всесильного Аракчеева перевестись в «шаркуны», как последний
называл гвардейцев, было невозможно.
— Да как ты смеешь, — снова накинулся на него граф, — так
называть Настасью Федоровну, которую я уважаю, слышишь ты, я… уважаю, как
мать моего сына…
В том самом углу гостиной, где некогда притаившись любила играть в куклы маленькая Лидочка, теперь тоже сиживал, окруженный игрушками, хорошенький белокурый мальчик с блестящими черными глазами, восьмилетний сын супругов фон Зееман — «Тоня», Антон Антонович II, как в шутку
называли его отец и
мать.
— Да разве можно служить вблизи этого изверга, — начал Петр Валерианович и около часа рассказывал
матери все те нелепые басни, которые ходили про жестокого временщика, как в то время многие
называли графа Аракчеева.
Толки о позорном, из ряда вон выходящем «messaliance» — как московские матроны
называли брак полковника Хвостова с приживалкой своей
матери — возбудили много сплетен в обществе, но прошло несколько месяцев, явилась новая московская злоба и «молодых» Хвостовых оставили в покое.
Первый был вне себя и грозил стереть Зыбина, погубившего его сестру, с лица земли. Петр Валерьянович любил Мери, как
называл он сестру, но поступок ее с
матерью был, по его мнению, таков, что он, по приезде в Москву, не решился сказать за нее даже слова защиты, хотя часто думал о ней, но полагал, что она счастлива с любимым человеком, которого его
мать пристрастно описывает мрачными красками.
— Ты не узнаешь меня, я стал брюнетом, да и много лет не видались мы с тобой, Катиш —
назову уж я тебя, как звала покойная твоя
мать…
Эта Масленица памятна для меня тем, что к нам приезжали в гости соседи, никогда у нас не бывавшие: Палагея Ардалионовна Рожнова с сыном Митенькой; она сама была претолстая и не очень старая женщина, сын же ее — урод по своей толщине, а потому особенно было смешно, что
мать называла его Митенькой.
— Над этим — не посмеешься! — медленно проговорил хохол. Мать ткнулась лицом в подушку и беззвучно заплакала. Наутро Андрей показался матери ниже ростом и еще милее. А сын, как всегда, худ, прям и молчалив. Раньше
мать называла хохла Андрей Онисимович, а сегодня, не замечая, сказала ему:
Кудрявый же, востроглазый сынок Марьи Васильевны, которого
мать называла Булькой, стоя подле матери, не спускал глаз с Хаджи-Мурата, про которого он слышал как про необыкновенного воина.
Леса сосновые я тоже знала, у нас в Тарусе, если идти пачёвской ивовой долиной — которую
мать называла Шотландией — к Оке, вдруг — целый красный остров: сосны!
Неточные совпадения
Левин никогда не
называл княгиню maman, как это делают зятья, и это было неприятно княгине. Но Левин, несмотря на то, что он очень любил и уважал княгиню, не мог, не осквернив чувства к своей умершей
матери,
называть ее так.
Какое они имели право говорить и плакать о ней? Некоторые из них, говоря про нас,
называли нас сиротами. Точно без них не знали, что детей, у которых нет
матери,
называют этим именем! Им, верно, нравилось, что они первые дают нам его, точно так же, как обыкновенно торопятся только что вышедшую замуж девушку в первый раз
назвать madame.
И, схватив за руку Дунечку так, что чуть не вывернул ей руки, он пригнул ее посмотреть на то, что «вот уж он и очнулся». И
мать и сестра смотрели на Разумихина как на провидение, с умилением и благодарностью; они уже слышали от Настасьи, чем был для их Роди, во все время болезни, этот «расторопный молодой человек», как
назвала его, в тот же вечер, в интимном разговоре с Дуней, сама Пульхерия Александровна Раскольникова.
Сюда! за мной! скорей! скорей! // Свечей побольше, фонарей! // Где домовые? Ба! знакомые всё лица! // Дочь, Софья Павловна! страмница! // Бесстыдница! где! с кем! Ни дать ни взять она, // Как
мать ее, покойница жена. // Бывало, я с дражайшей половиной // Чуть врознь — уж где-нибудь с мужчиной! // Побойся бога, как? чем он тебя прельстил? // Сама его безумным
называла! // Нет! глупость на меня и слепота напала! // Всё это заговор, и в заговоре был // Он сам, и гости все. За что я так наказан!..
— Роль тетки, наставницы,
матери, как хотите
назовите. Кстати, знаете ли, что я прежде хорошенько не понимала вашей тесной дружбы с Аркадием Николаичем; я находила его довольно незначительным. Но теперь я его лучше узнала и убедилась, что он умен… А главное, он молод, молод… не то, что мы с вами, Евгений Васильич.