25 ноября, в 7 часов вечера, курьер прибыл в ту минуту, когда великие
князья садились за стол. Цесаревич вышел и удалился в свой кабинет, откуда через несколько минут прислал сказать, что обедать не будет.
Неточные совпадения
Когда в следующем 1796 году великий
князь Павел Петрович, сделавшись уже императором, подарил возведенному им в баронское, а затем графское достоинство и осыпанному другими милостями Аракчееву
село Грузино с 2500 душами крестьян, Алексей Андреевич переехал туда на жительство вместе с Настасьей Федоровной и последняя сделалась в нем полновластной хозяйкой, пользуясь неограниченным доверием имевшего мало свободного времени, вследствие порученных ему государственных дел, всесильного графа, правой руки молодого государя, занятого в то время коренными и быстрыми преобразованиями в русской армии.
Затем Павел Петрович, как мы уже знаем, возвел своего любимца сперва в баронское, а затем в графское достоинство и подарил ему
село Грузино, принадлежавшее когда-то, по жалованной грамоте Петра Великого, светлейшему
князю Меньшикову, и отошедшее вновь в казну, после опалы и ссылки этого вельможи.
Николай Павлович почувствовал, что у него подкашиваются ноги и поспешил
сесть, чтобы не упасть. Глаза его застилали слезы, и он едва мог прочесть письма, в которых
князь Волконский и барон Дибич отдавали подробный отчет о болезни императора, не скрывая, что врачи не надеялись более спасти его, если только не совершится чудо. Волконский, впрочем, в конце письма намекал, что, может быть, не вся надежда потеряна.
28 февраля шествие прибыло в Царское
Село. Государь Николай Павлович, великий
князь Михаил, принц Прусский и принц Оранский выехали навстречу за пять верст.
Филарет, заботясь о вверенной ему тайне, слышал, что продолжение пребывания его в Петербурге, после того, как всем уже было известно, что он уволен, возбуждает вопросы любопытства, просил позволения исполнить высочайшую волю при проезде через Царское
село, где мог остановиться под видом посещения
князя Голицына.
Обойдя всех гостей,
князь сел за карты. Он играл только в старинную игру — ломбер. Партнерами князя были: грузинский князь, потом армянский генерал, выучившийся у камердинера князя играть в ломбер, и четвертый, — знаменитый по своей власти, — доктор Андреевский.
Неточные совпадения
Но ничего не вышло. Щука опять на яйца
села; блины, которыми острог конопатили, арестанты съели; кошели, в которых кашу варили, сгорели вместе с кашею. А рознь да галденье пошли пуще прежнего: опять стали взаимно друг у друга земли разорять, жен в плен уводить, над девами ругаться. Нет порядку, да и полно. Попробовали снова головами тяпаться, но и тут ничего не доспели. Тогда надумали искать себе
князя.
Разговаривая и здороваясь со встречавшимися знакомыми, Левин с
князем прошел все комнаты: большую, где стояли уже столы и играли в небольшую игру привычные партнеры; диванную, где играли в шахматы и сидел Сергей Иванович, разговаривая с кем-то; бильярдную, где на изгибе комнаты у дивана составилась веселая партия с шампанским, в которой участвовал Гагин; заглянули и в инфернальную, где у одного стола, за который уже
сел Яшвин, толпилось много державших.
— Вот как! — проговорил
князь. — Так и мне собираться? Слушаю-с, — обратился он к жене
садясь. — А ты вот что, Катя, — прибавил он к меньшой дочери, — ты когда-нибудь, в один прекрасный день, проснись и скажи себе: да ведь я совсем здорова и весела, и пойдем с папа опять рано утром по морозцу гулять. А?
— Это можно, — сказал Рябинин,
садясь и самым мучительным для себя образом облокачиваясь на спинку кресла. — Уступить надо,
князь. Грех будет. A деньги готовы окончательно, до одной копейки. За деньгами остановки не бывает.
Князь и Сергей Иваныч
сели в тележку и поехали: остальное общество, ускорив шаг, пешком пошло домой.