Ее удерживало от этого с одной стороны нежелание усугублять и так глубокое
горе матери, потерявшей в лице Федора Николаевича не только любимого мужа, но и искреннего друга, а с другой — она знала, что открытие тайны ее супружеской жизни Дарье Алексеевне было равносильно неизбежности окончательно разрыва с мужем, на последнее же Наталья Федоровна, как мы видели, еще не решалась.
Неточные совпадения
Смерть Леонтины Робертовны была первым жизненным
горем Талечки, она любила ее почти наравне с родною
матерью, и эта утрата горьким диссонансом отозвалась в ее доселе безмятежной душе.
Граф Алексей Андреевич прибыл на другой день к утренней панихиде, сочувственно отнесся к
горю, постигшему его тещу и жену, и даже милостиво разрешил последней остаться при
матери до похорон, после которых — объявил ей граф — ей не надо возвращаться в Грузино, так как все ее вещи и ее прислуга уже находятся в их петербургском доме.
Единственным близким ее сердцу человеком была ее
мать, она не считала свою любимицу Лидочку — еще ребенка, но графиня откинула самую мысль поделиться своим
горем с Дарьей Алексеевной, хотя знала, что она не даст ее в обиду даже графу Аракчееву.
Злобным взглядом проводила издали Бахметьева графиню Наталью Федоровну Аракчееву и ее
мать Дарью Алексеевну Хомутову, садившихся в экипаж после погребения Мавры Сергеевны, но ни за обедней, ни после нее не подошедших к искусно притворившейся убитой
горем дочери покойной, во все время похорон поддерживаемой ее троюродным братом.
Искренно оплакивая кончину горячо любимого ею супруга, Ольга Николаевна не давала
горю овладеть ею совершенно, памятуя, что на ней лежат обязанности по отношению к сыну, которому шел двадцать второй год и он был поручиком артиллерии и стоял с бригадой в одной из южных губерний, и к дочери — шестнадцатилетней красавице Мери, как звала ее
мать.
Он ехал туда с надеждою узнать отца и
мать, думая найти родных его сердцу, думая разделить с ними свое
горе, выплакать его на родной груди, найти себе родственное участие и утешение в глазах
матери, но, увы, жалко обманулся.
Устроившая свидание горничная первая в паническом страхе убежала из сада и разбудила всех в доме. Послышался шум и говор. Потеряв всякое самообладание при виде смертельно раненного друга детства, думая о
горе своей
матери, когда она узнает о ее бесчестии и ужасной катастрофе, которой она была причиною, Марья Валерьяновна воскликнула...
Императрица-мать поцеловала изображение Христа и тогда только пролила несколько слез, но через минуту разразилась рыданиями. Вот как описывает эту трогательную сцену тяжелого
горя августейшей семьи один из ее очевидцев, наш известный поэт Жуковский, бывший тогда наставником великого князя Александра Николаевича.
Неприятный разговор кончился. Наташа успокоилась, но не хотела при муже говорить о том, что понятно было только брату, и, чтобы начать общий разговор, заговорила о дошедшей досюда петербургской новости — о
горе матери Каменской, потерявшей единственного сына, убитого на дуэли.
Но проклятие убитой
горем матери, видимо, оказалось сильнее всяких денег, могущественнее всяких пожертвований и даров, и несчастье, призванное на его голову, как бы стало осуществляться.
Неточные совпадения
В долины, в рощи тихие // Мы сами улетим!» // Дотла
сгорело дерево, // Дотла
сгорели птенчики, // Тут прилетела
мать.
Когда няня вошла в детскую, Сережа рассказывал
матери о том, как они упали вместе с Наденькой, покатившись с
горы, и три раза перекувырнулись.
Но кроме того, как ни тяжелы были для
матери страх болезней, самые болезни и
горе в виду признаков дурных наклонностей в детях, — сами дети выплачивали ей уже теперь мелкими радостями за ее горести.
Через минуту она вышла из галереи с
матерью и франтом, но, проходя мимо Грушницкого, приняла вид такой чинный и важный — даже не обернулась, даже не заметила его страстного взгляда, которым он долго ее провожал, пока, спустившись с
горы, она не скрылась за липками бульвара…
А к тому времени
мать высохла бы от забот и от
горя, и мне все-таки не удалось бы успокоить ее, а сестра… ну, с сестрой могло бы еще и хуже случиться!..