Неточные совпадения
Австрийцы имели свои понятия о войне, считали выработанными военные правила непреложными, а на русских смотрели, как на недозрелых еще для высших военных соображений, почему, например, хвалили Кутузова, как полководца, но находили нужным руководить его действиями; с
другой стороны, сам император Александр думал, что, воюя такое продолжительное время с Наполеоном, австрийцы лучше русских могли изучить образ войны с ним, и, считая себя
в этой
кампании только союзником Австрии, находил более приличным, чтобы главными деятелями
в ней были австрийский генералы.
Другое указание встречается
в любопытном рассказе французского историка Биньона о
кампаниях 1812–1815 годов. Он говорит, что после занятия Москвы французами, Александр I впал
в некоторое уныние. Заметив это, Аракчеев осмелился напомнить ему о здоровье, на что император ответил ему...
Неточные совпадения
Но проглядывает на каждой странице радость
в унижении Наполеона, и если бы можно было оспорить у Наполеона даже всякий признак таланта и
в других кампаниях, то Шаррас, кажется, был бы этому чрезвычайно рад; а это уж нехорошо
в таком серьезном сочинении, потому что это дух партии.
И зачем я пошел
в военную службу, — вместе с тем думал он — и еще перешел
в пехоту, чтобы участвовать
в кампании; не лучше ли было мне оставаться
в уланском полку
в городе Т., проводить время с моим
другом Наташей….. а теперь вот что!» И он начал считать: раз, два, три, четыре, загадывая, что ежели разорвет
в чет, то он будет жив, —
в нечет, то будет убит.
А теперь — к матери. Ему стыдно и радостно видеть, как она то смеется, то плачет и совсем не трогает персикового варенья на имбире. «Ведь подумать — Алешенька,
друг мой,
в животе ты у меня был, и вдруг какой настоящий офицер, с усами и саблей». И тут же сквозь слезы она вспоминает старые-престарые песни об офицерах, созданные куда раньше Севастопольской
кампании.
Я сделал ту и
другую и всегда буду благодарить судьбу, что она, хотя ненадолго, но забросила меня
в Польшу, и что бы там про поляков ни говорили, но после
кампании они нас, русских офицеров, принимали чрезвычайно радушно, и я скажу откровенно, что только
в обществе их милых и очень образованных дам я несколько пообтесался и стал походить на человека.
Волей-неволей, но пришлось согласиться с Глумовым. Немедленно начертали мы план
кампании и на
другой же день приступили к его выполнению, то есть отправились
в Кузьмине. Однако ж и тут полученные на первых порах сведения были такого рода, что никакого практического результата извлечь из них было невозможно. А именно, оказалось: