Рано утром в графскую кухню прибежала Прасковья, отозвала в сторону брата и стала с ним шептаться. По ее уходу Василий Антонов
взял большой поварской нож и стал точить его на бруске. По временам он выдергивал из головы своей волос, клал на лезвие ножа и дул на него; волос оставался цел; тогда он с новым усилием принимался точить нож. Наконец, нож сделался так остр, что сразу пересек волос. Тогда Василий спрятал нож под передник и вышел из кухни.
Неточные совпадения
Они были на
Большом проспекте, где жили Бахметьевы. Горничная
взяла ее под руку. Николай Павлович был так поражен, что не вымолвил ни слова. Он машинально
взял протянутую ему на прощание руку Талечки…
— К чему бы это послужило? Ведь ты не могла бы достать у матери этих денег, а
больше мне
взять было негде. Но что тут толковать, ты, видимо, совсем не любишь меня, зачем же мне жить? Прощай!
— Только в здоровьи
большой изъян от него делается, — продолжала она вслух, — трех дней после того человек не выживает, потому и дать его — грех на душу
большой взять надо, все равно, что убивство… Баба-то делается совсем шалая, в умопомрачении, видела я однорядь еще в своей деревне, одна тоже девка на другой день после этого снадобья Богу душу отдала… Говорю, что все равно, что убивство, грех,
большой грех.
Он заключен был тем, что
взяли с гауптвахты полуживого капитана Соколова и повели под
большим конвоем в ригу к покойникам.
Потом я купил и себе очень много сластей и орехов, а в другой лавке
взял большую книгу «Псалтирь», такую точно, какая лежала на столе у нашей скотницы.
Неточные совпадения
Пьем много мы по времени, // А
больше мы работаем. // Нас пьяных много видится, // А
больше трезвых нас. // По деревням ты хаживал? //
Возьмем ведерко с водкою,
Хотя очевидно было, что пламя
взяло все, что могло
взять, но горожанам, наблюдавшим за пожаром по ту сторону речки, казалось, что пожар все рос и зарево
больше и
больше рдело.
— Так часа два? Не
больше? — спросила она. — Вы застанете Петра Дмитрича, только не торопите его. Да
возьмите опиуму в аптеке.
Дома Кузьма передал Левину, что Катерина Александровна здоровы, что недавно только уехали от них сестрицы, и подал два письма. Левин тут же, в передней, чтобы потом не развлекаться, прочел их. Одно было от Соколова, приказчика. Соколов писал, что пшеницу нельзя продать, дают только пять с половиной рублей, а денег
больше взять неоткудова. Другое письмо было от сестры. Она упрекала его за то, что дело ее всё еще не было сделано.
— План следующий: теперь мы едем до Гвоздева. В Гвоздеве болото дупелиное по сю сторону, а за Гвоздевым идут чудные бекасиные болота, и дупеля бывают. Теперь жарко, и мы к вечеру (двадцать верст) приедем и
возьмем вечернее поле; переночуем, а уже завтра в
большие болота.