Неточные совпадения
Марк расхохотался, охватил Нинку за плечи и стал горячо целовать. Она удивленно и обиженно отстранилась.
Хотелось продолжать говорить о том важном, чем она жила и во что необходимо было посвятить Марка, непонятно было, чего он расхохотался. Но он еще
горячей припал к ее губам, целовал, ласкал и вскоре в страстный вихрь увлек душу Нинки.
(Из красного дневничка.) — Думала, что смогу говорить с ним задушевно. Но как только увидала, такое
горячее волнение охватило, так жадно и горестно потянуло к нему, так
захотелось взять его милые руки и прижать к горящим щекам… Не нужно было нам встречаться.
И Лельке больно было смотреть на его истощенное, бледное лицо с выступающими скулами,
хотелось подойти к нему с
горячей товарищеской лаской.
Неточные совпадения
— Как видишь — нашла, — тихонько ответила она. Кофе оказался варварски
горячим и жидким. С Лидией было неловко, неопределенно. И жалко ее немножко, и
хочется говорить ей какие-то недобрые слова. Не верилось, что это она писала ему обидные письма.
Клим приподнял голову ее, положил себе на грудь и крепко прижал рукою. Ему не
хотелось видеть ее глаза, было неловко, стесняло сознание вины пред этим странно
горячим телом. Она лежала на боку, маленькие, жидкие груди ее некрасиво свешивались обе в одну сторону.
Но говорить он не мог, в горле шевелился
горячий сухой ком, мешая дышать; мешала и Марина, заклеивая ранку на щеке круглым кусочком пластыря. Самгин оттолкнул ее, вскочил на ноги, — ему
хотелось кричать, он боялся, что зарыдает, как женщина. Шагая по комнате, он слышал:
«Мальчишки», — мысленно негодовал он на людей, моложе его на десять, восемь, на шесть лет. Ему
хотелось учить, охлаждать их пыл. Но, когда он пробовал делать это, он встречал
горячий отпор и убеждался, что мальчишки и эмоционально сильнее и социально грамотней его.
«Ждать до двух — семь часов», — сердито сосчитал Самгин. Было еще темно, когда он встал и начал мыться, одеваться; он старался делать все не спеша и ловил себя на том, что торопится. Это очень раздражало. Потом раздражал чай, слишком
горячий, и была еще одна, главная причина всех раздражений: назвать ее не
хотелось, но когда он обварил себе палец кипятком, то невольно и озлобленно подумал: