Неточные совпадения
Мы взялись за
руки,
было солнце и желтеющие листья ясеней над церковной оградой. Он позвал меня к себе домой. Умылся, вытирал мозолистые
руки полотенцем. Смотрела
на свои
руки и думала: не так уж они много работали физическим трудом, так что особенно мне чваниться нечем.
1 марта. — Вчера вызывали Шерстобитова
на бюро, он все отрицал, но Темка и другие ребята
на мои ловкие вопросы понемногу рассказали все его художества.
На следующий день, то
есть сегодня, хотели вызвать жену Шерстобитова и сказали ему это. Он вылетел бомбой из бюро, побежал домой, повесил петлю
на гвоздь и хотел вешаться; так застала его жена, войдя из кухни. Тогда он с кухонным ножом выскочил
на двор, но поцарапал слегка
руку и бросил нож.
Вот уже год, как я не видала тебя, не отвечала
на твои письма, целый год я старалась побороть себя, и поборола, правда. Когда я увижу тебя, когда твои губы протянутся для поцелуев, опять в груди у меня начнет что-то трепетать, опять голова закружится, но все это
будет происходить в глубине, а внешне я имею настолько сил, что просто протяну тебе
руку, и мы
будем говорить о твоей жизни, о твоих переживаниях, но ни слова уже не скажем ни обо мне, ни о нашей «любви».
Выкатились в коридор, там слышны стали визги и блаженный смех Зины. Шурка воротился задыхающийся, сел опять за переписку. Вошла назад Зина, открытые до локтя
руки были выше запястий натертые, красные. Шурка пошел к желтому шкафу взять бумаги. Зина поспешно села
на его стул. Он подошел сзади, взял за талию и ссадил. Зина воскликнула...
Лелька
была ловкая
на руки. Не так страшно оказалось и не так трудно работать
на конвейере. Она скоро обучилась всем нехитрым операциям сборки галоши. Ее сняли с «номеров» и посадили
на конвейер начинающих.
На бордюр. Из чувства спорта, из желания достигнуть совершенства Лелька все силы вкладывала в работу. Скоро она обогнала соработниц в быстроте исполнения своей операции. Торжествующе сложив
руки на кожаном нагруднике, Лелька ждала, пока к ней подплывет
на ленте следующая колодка.
Вдруг вокруг него выросли фигуры парней, бросились
на Спирьку. Он зарычал. Ребята схватили его за
руки и стали их закручивать назад. Он вывертывался, рвался, но подбежали еще парни. Так закрутили ему назад
руки, что Спирька застонал. И вдруг Лелька увидела: Оська Головастов теперь, когда Спирька
был беззащитен, яростно бил его кулаком по шее.
Бася подошла к столам, где рядом работали Спирька и Царапкин. Спирька оглядел ее наглыми глазами. Бася от него отвернулась. Достала карандаш, положила секундомер
на край стола и начала наблюдать работу Царапкина. Царапкин медленно снимал колодку, медленно макал ее в лак и старательнейше обмазывал
рукою бордюр. Бася начала
было записывать его движения, — безнадежно опустила папку и спросила...
Лелька пришла к себе поздно, пьяная от восторга, от споров, от умственного оживления, от ярких просторов развернувшейся перед нею большой, захватывающей работы. Поставила в кухне
на примусе кипятить чайник, а сама села
на подоконник итальянского окна, охватив колени
руками, — она любила так сидеть, хотя зимою от морозных стекол
было холодно боку.
Лелька работала
на бордюре. Рядом с нею,
на резине, работала Зина Хуторецкая; прозвание ей
было: Зина-на-резине. Некрасивая, худая, с нездорово-коричневым лицом и стрижеными, невьющимися волосами. Часто покашливала коротким кашлем. Любила бузить, дурила, смеялась, особенно с парнями; когда они возились с нею и крутили ей
руки, она блаженно смеялась и смотрела влюбленно-угодливыми глазами. Но славная
была девчонка, и одна из первых записалась в ударную бригаду.
Обедали ударницы в нарпитовской столовой все вместе. Потом высыпали
на заводский двор, ярко освещенный мартовским солнышком. В одних платьях. Глубоко дышали теплым ветром, перепрыгивали с одной обсохшей проталины
на другую. Смеялись, толкались.
На общей работе все тесно сблизились и подружились, всем хотелось
быть вместе. И горячо полюбили свой конвейер. Когда проревел гудок и девчата побежали к входным дверям, Лелька, идя под
руку с Лизой Бровкиной, сказала...
В первый раз всею душою Юрка почувствовал в этих рабочих не товарищей, а врагов, с которыми он
будет бороться не покладая
рук. И сладко
было вдруг сознать свое право не негодовать втихомолку, а в открытую идти
на них, напористо наседать, бить по ним без пощады, пока не научатся уважать труд.
Сбор
был назначен к четырем часам в саду при летнем помещении заводского клуба. Но уже задолго до четырех девчата и парни сидели за столиками буфета и
на скамейках, взволнованно расхаживали по дорожкам. У всех в
руках были голубовато-серые книжки резолюций и постановлений партконференции с большою ярко-красною цифрою 16
на обложке. Перелистывали книжку, опять и опять пересматривали цифры намечаемых достижений.
Ведерников ее поджидал. Она с любопытством оглядела украдкой его комнату.
Было грязновато и неуютно, как всегда у мужчин, где не проходит по вещам женская
рука. Мебели почти нет. Портрет Ленина
на стене, груда учебников
на этажерке. Ведерников сидел за некрашеным столом, чертил в тетрадке фигуры.
Лелька, правда, очень обрадовалась. Такая тоска
была, так чувствовала она себя одинокой. Хотелось, чтобы кто-нибудь гладил
рукой по волосам, а самой плакать слезами обиженного ребенка, всхлипывать, может
быть, тереть глаза кулаками. Она усадила мать
на диван, обняла за талию и крепко к ней прижалась. Глаза у матери стали маленькими и любовно засветились.
Сидела
на подоконнике в своей комнате, охватив колени
руками. Сумерки сходили тихие. В голубой мгле загорались огоньки фонарей. Огромное одиночество охватило Лельку. Хотелось, чтобы рядом
был человек, мягко обнял ее за плечи, положил бы ладонь
на ее живот и радостно шепнул бы: «Н-а-ш ребенок!» И они сидели бы так, обнявшись, и вместе смотрели бы в синие зимние сумерки, и в душе ее победительно
пело бы это странное, сладкое слово «мать»!
— А стану я у вас в колхозе так работать? Я
буду стараться, а рядом другой зевать
будет да задницу чесать? Как я его заставлю? А что наработаем,
на всех делить
будете. Нет, гражданин, не пойду к вам. Я люблю работать, не люблю сложа
руки сидеть. Потому у меня и много всего.
Все
были бледны. Уж несколько случаев
было в окрестных местах: мужики
на собраниях тушили лампы и люто избивали приезжих ораторов. Ведерников встал и, держа
руку на револьвере, смотрел в глаза подходившим парням. Те остановились.
Юрка глядел, сидя
на перилах крыльца. Приезжий расхаживал с Нинкой по снежной дороге, что-то сердито говорил и размахивал
рукою. Побледневшая Нинка с вызовом ему возражала. Приезжий закинул голову, угрожающе помахал указательным пальцем перед самым носом Нинки и, не прощаясь, пошел к сельсовету. Нинка воротилась к крыльцу. Глаза ее двигались медленно, ничего вокруг не видя. Вся
была полна разговором.
Неточные совпадения
Я даже думаю (берет его под
руку и отводит в сторону),я даже думаю, не
было ли
на меня какого-нибудь доноса.
Осип. Да, хорошее. Вот уж
на что я, крепостной человек, но и то смотрит, чтобы и мне
было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, — говорит, — это, Осип, нехороший хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как приеду». — «А, — думаю себе (махнув
рукою), — бог с ним! я человек простой».
Аммос Федорович. А я
на этот счет покоен. В самом деле, кто зайдет в уездный суд? А если и заглянет в какую-нибудь бумагу, так он жизни не
будет рад. Я вот уж пятнадцать лет сижу
на судейском стуле, а как загляну в докладную записку — а! только
рукой махну. Сам Соломон не разрешит, что в ней правда и что неправда.
Бобчинский (перебивая).Марья Антоновна, имею честь поздравить! Дай бог вам всякого богатства, червонцев и сынка-с этакого маленького, вон энтакого-с (показывает
рукою), чтоб можно
было на ладонку посадить, да-с! Все
будет мальчишка кричать: уа! уа! уа!
Что ни
на есть отчаянный //
Был Клим мужик: и пьяница, // И
на руку нечист.