Неточные совпадения
30-го. — Мне радостно
работать в комсомоле, эгоистически-хорошо. Радостно и потому, что на твоих глазах растет мощная организация смены старых бойцов, — но и потому, что, когда
работаешь, шаг делается тверже, глаза смотрят прямее, и нет той глупой застенчивости перед активом, которая так меня всегда злит, и в то же время ничем ее из себя не выбьешь, если не
работаешь. И еще: кипишь в
деле, пробиваешься вперед, — и нет времени думать о том, что дымящеюся азотною кислотою непрерывно разъедает душу.
Мы, понимашь, все — рабочие, товарищи друг другу,
работаем на одном заводе, на одном
деле.
— Второй уж
день сегодня
работаем, — и триста восемьдесят человек еще не явилось из отпуска. Четыре конвейера из-за этого расформировано… А, Лелька! Приехала?
— Весною вы разыгрались, весело было на вас глядеть, да только недолго получал я это веселье. Сейчас же вы и скисли. А когда теперь гляжу, как вы
работаете, то откровенно скажу: не чувствую я, что вы ударницы. Вот когда талоны на материю получать, тогда — да! Тогда сразу я чувствую, что в этом
деле вы ударницы. Вопрос теперь становится перед вами всерьез. Весною мы больше резвились, спички жгли для забавы, а теперь нам нужно зачинать большой пожар на весь завод. Вот вам истина, от которой не уйдете.
— Говорят: «семичасовой
день». Да прежде десять часов лучше было
работать. Не спешили. А сейчас — глаза на лоб лезут.
Только теперь, у нас, здесь, мы
работаем не для своего или чужого обогащения, а в самом труде своем
работаем над созданием новой, еще не виданной на земле жизни; в первый раз труд сам по себе становится великим общественным
делом.
— Дру-ужно!.. Кто это у тебя там дружно будет
работать? Кому до этого
дело?
— А стану я у вас в колхозе так
работать? Я буду стараться, а рядом другой зевать будет да задницу чесать? Как я его заставлю? А что наработаем, на всех
делить будете. Нет, гражданин, не пойду к вам. Я люблю
работать, не люблю сложа руки сидеть. Потому у меня и много всего.
Организовали весь комсомол окрестных деревень. Комсомольские бригады сплачивали бедняков, обобществляли весь рабочий и продуктовый скот.
Работали день и ночь. Из района и округа то и
дело приходили настойчивые приказы: «Нажимай на сплошную», то есть на сплошную коллективизацию.
Стали один за другим подниматься крестьяне, говорили обычное: что никто на всех не станет
работать, как на себя, что заварят
дело — и сейчас же пойдут склоки, неполадки, бабы меж собой разругаются, и все подобное.
— Привыкнете понемножку.
Дело немудрое. — Девушка засунула руки в карманы кожанки и широким мужским шагом зашагала по горнице. — Ничего, налаживается
дело. Пойдет определенно. Еще бы лучше пошло, если бы кой-какие товарищи не мешали.
Работает тут верст за восемь один из Москвы, Головастов.
Нинка, не стучась, распахнула дверь и ворвалась к Лельке. Крепко расцеловались. Смеялись, расспрашивали, дивились, что так близко друг от друга
работают и не знали. Нинка видела в комнате две кровати, видела Ведерникова, сидящего на одной из них. Но об этом не спрашивала. Кому какое
дело?
— Жалко его. Это ведь при мне поп его выгнал, я в тот
день работала у попа. Ваня учил дочь его и что-то наделал, горничную ущипнул, что ли. Он и меня пробовал хватать. Я пригрозила, что пожалуюсь попадье, отстал. Он все-таки забавный, хоть и злой.
Неточные совпадения
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни
день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не
работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!
— Если ты признаешь это благом, — сказал Сергей Иванович, — то ты, как честный человек, не можешь не любить и не сочувствовать такому
делу и потому не желать
работать для него.
— С его сиятельством
работать хорошо, — сказал с улыбкой архитектор (он был с сознанием своего достоинства, почтительный и спокойный человек). — Не то что иметь
дело с губернскими властями. Где бы стопу бумаги исписали, я графу доложу, потолкуем, и в трех словах.
Левину невыносимо скучно было в этот вечер с дамами: его, как никогда прежде, волновала мысль о том, что то недовольство хозяйством, которое он теперь испытывал, есть не исключительное его положение, а общее условие, в котором находится
дело в России, что устройство какого-нибудь такого отношения рабочих, где бы они
работали, как у мужика на половине дороги, есть не мечта, а задача, которую необходимо решить. И ему казалось, что эту задачу можно решить и должно попытаться это сделать.
— Вы бы лучше думали о своей работе, а именины никакого значения не имеют для разумного существа. Такой же
день, как и другие, в которые надо
работать.