Неточные совпадения
Через
день Лидия приехала с отцом. Клим ходил с ними по мусору и стружкам вокруг дома, облепленного лесами, на которых
работали штукатуры. Гремело железо крыши под ударами кровельщиков; Варавка, сердито встряхивая бородою, ругался и втискивал в память Клима свои всегда необычные словечки.
Затем он вспомнил, что в кармане его лежит письмо матери, полученное
днем; немногословное письмо это, написанное с алгебраической точностью, сообщает, что культурные люди обязаны
работать, что она хочет открыть в городе музыкальную школу, а Варавка намерен издавать газету и пройти в городские головы. Лидия будет дочерью городского головы. Возможно, что, со временем, он расскажет ей роман с Нехаевой; об этом лучше всего рассказать в комическом тоне.
— Да они не кланяются, — они сидят, как совы
днем, — пробормотал Диомидов, растрепанный, чумазый, с руками, позолоченными бронзовым порошком; он только утром кончил
работать по украшению Кремля.
Пенная зелень садов, омытая двухдневным дождем, разъединяла дома, осеняя их крыши; во дворах, в садах кричали и смеялись дети, кое-где в окнах мелькали девичьи лица, в одном доме
работал настройщик рояля, с горы и снизу доносился разноголосый благовест ко всенощной; во влажном воздухе серенького
дня медь колоколов звучала негромко и томно.
— В больнице лежал двадцать три
дня, — объяснил он и попросил Варвару дать ему денег взаем до поры, пока он оправится и начнет
работать.
— Мышеловки; пустяковое
дело, но гривен семь, даже целковый можно
заработать. Надолго сюда?
Через несколько
дней, около полуночи, когда Варвара уже легла спать, а Самгин
работал у себя в кабинете, горничная Груша сердито сказала, точно о коте или о собаке...
В кабинете он зажег лампу, надел туфли и сел к столу, намереваясь
работать, но, взглянув на синюю обложку толстого «
Дела М. П. Зотовой с крестьянами села Пожога», закрыл глаза и долго сидел, точно погружаясь во тьму, видя в ней жирное тело с растрепанной серой головой с фарфоровыми глазами, слыша сиплый, кипящий смех.
На другой же
день он взялся за
дело утверждения Турчанинова в правах наследства; ему помогали в этом какие-то тайные силы, — он кончил
дело очень быстро и хорошо
заработал на нем.
— Мне рассказала Китаева, а не он, он — отказался, — голова болит. Но
дело не в этом. Я думаю — так: вам нужно вступить в историю, основание: Михаил
работает у вас, вы — адвокат, вы приглашаете к себе двух-трех членов этого кружка и объясняете им, прохвостам, социальное и физиологическое значение их дурацких забав. Так! Я — не могу этого сделать, недостаточно авторитетен для них, и у меня — надзор полиции; если они придут ко мне — это может скомпрометировать их. Вообще я не принимаю молодежь у себя.
— Нуте-с, не будем терять время зря. Человек я как раз коммерческий, стало быть — прямой. Явился с предложением, взаимно выгодным. Можете хорошо
заработать, оказав помощь мне в серьезном
деле. И не только мне, а и клиентке вашей, сердечного моего приятеля почтенной вдове…
Дня три он провел усердно
работая — приводил в порядок судебные
дела Зотовой, свои счета с нею, и обнаружил, что имеет получить с нее двести тридцать рублей.
— В нашей воле отойти ото зла и творить благо. Среди хаотических мыслей Льва Толстого есть одна христиански правильная: отрекись от себя и от темных
дел мира сего! Возьми в руки плуг и, не озираясь, иди,
работай на борозде, отведенной тебе судьбою. Наш хлебопашец, кормилец наш, покорно следует…
«Муж умирает, ей нужен заместитель, который продолжал бы
дело мужа —
работать на нее».
Но он почти каждый
день посещал Прозорова, когда старик чувствовал себя бодрее,
работал с ним, а после этого оставался пить чай или обедать. За столом Прозоров немножко нудно, а все же интересно рассказывал о жизни интеллигентов 70–80-х годов, он знавал почти всех крупных людей того времени и говорил о них, грустно покачивая головою, как о людях, которые мужественно принесли себя в жертву Ваалу истории.
Через
день в кабинете Прозорова, где принимал клиентов и
работал Самгин, Елена, полулежа с папиросой в руке на кожаном диване, рассказывала ему...
Он много
работал, часто выезжал в провинцию, все еще не мог кончить
дела, принятые от ‹Прозорова›, а у него уже явилась своя клиентура, он даже взял помощника Ивана Харламова, человека со странностями: он почти непрерывно посвистывал сквозь зубы и нередко начинал вполголоса разговаривать сам с собой очень ласковым тоном...
Самгин шагал мимо его, ставил ногу на каблук, хлопал подошвой по полу, согревая ноги, и ощущал, что холод растекается по всему телу. Старик рассказывал:
работали они в Польше на «Красный Крест», строили бараки, подрядчик — проворовался, бежал, их порядили продолжать работу поденно, полтора рубля в
день.
— «И хлопочи об наследстве по дедушке Василье, улещай его всяко, обласкивай покуда он жив и следи чтобы Сашка не украла чего. Дети оба поумирали на то скажу не наша воля, бог дал, бог взял, а ты первое
дело сохраняй мельницу и обязательно поправь крылья к осени да не дранкой, а холстом. Пленику не потакай, коли он попал, так пусть
работает сукин сын коли черт его толкнул против нас». Вот! — сказал Пыльников, снова взмахнув книжкой.
Неточные совпадения
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни
день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не
работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!
— Если ты признаешь это благом, — сказал Сергей Иванович, — то ты, как честный человек, не можешь не любить и не сочувствовать такому
делу и потому не желать
работать для него.
— С его сиятельством
работать хорошо, — сказал с улыбкой архитектор (он был с сознанием своего достоинства, почтительный и спокойный человек). — Не то что иметь
дело с губернскими властями. Где бы стопу бумаги исписали, я графу доложу, потолкуем, и в трех словах.
Левину невыносимо скучно было в этот вечер с дамами: его, как никогда прежде, волновала мысль о том, что то недовольство хозяйством, которое он теперь испытывал, есть не исключительное его положение, а общее условие, в котором находится
дело в России, что устройство какого-нибудь такого отношения рабочих, где бы они
работали, как у мужика на половине дороги, есть не мечта, а задача, которую необходимо решить. И ему казалось, что эту задачу можно решить и должно попытаться это сделать.
— Вы бы лучше думали о своей работе, а именины никакого значения не имеют для разумного существа. Такой же
день, как и другие, в которые надо
работать.