Ширяев прихлебывал из стакана чай и прислушивался к разговору. Доктор расспрашивал Алексея с интересом, но за всеми его расспросами и возражениями чувствовалось что-то тускло-серое и бездеятельно-скептическое. Было странно слушать его, как будто в яркий весенний день он доказывал, что небо обложено тучами и моросит вялый, бессильный осенний дождь. Жена доктора — худая, с узким,
болезненным лицом — поддерживала Алексея против мужа. Но все, что она говорила, было шаблонно и неинтересно.
Неточные совпадения
В голове у Ширяева было тяжело. В комнате потемнело.
Лицо Марьи Сергеевны стало еще бледнее,
болезненнее и раздраженнее. Ширяев видел, как все в ней кипит, словно кто-то ушиб ей постоянно болящую язву. Он взял со столика книжку журнала, стал перелистывать. Чтоб отвлечь Марью Сергеевну от ее настроения, спросил...
Лошадь подали. Доктор набивал портсигар папиросами.
Лицо Марьи Сергеевны стало еще бледнее и
болезненнее. Она пожала Ширяеву руку.
На одном из столов сидел малый лет двадцати, с пухлым и
болезненным лицом, крошечными глазками, жирным лбом и бесконечными висками.
Вице-губернаторша была совсем уж старуха; и смолоду
болезненное лицо Полины теперь, как на трупе, обвалилось; на исхудалых пальцах ее едва держались, хлябая, несколько дорогих колец.
Неточные совпадения
Он вглядывался в его
болезненное чахоточное
лицо, и всё больше и больше ему жалко было его, и он не мог заставить себя слушать то, что брат рассказывал ему про артель.
Степан Аркадьич передал назад письмо и с тем же недоумением продолжал смотреть на зятя, не зная, что сказать. Молчание это было им обоим так неловко, что в губах Степана Аркадьича произошло
болезненное содрогание в то время, как он молчал, не спуская глаз с
лица Каренина.
Если разбирать ее черты, она, несмотря на
болезненный цвет
лица, была скорее красива, чем дурна.
Но Авдотья Романовна как будто ждала очереди и, проходя вслед за матерью мимо Сони, откланялась ей внимательным, вежливым и полным поклоном. Сонечка смутилась, поклонилась как-то уторопленно и испуганно, и какое-то даже
болезненное ощущение отразилось в
лице ее, как будто вежливость и внимание Авдотьи Романовны были ей тягостны и мучительны.
Глаза ее блестели как в лихорадке, но взгляд был резок и неподвижен, и
болезненное впечатление производило это чахоточное и взволнованное
лицо при последнем освещении догоравшего огарка, трепетавшем на
лице ее.