Неточные совпадения
Пуля засела у японца в пояснице, Я показал знаком, чтоб он разделся.
Солдаты молчали и следили за японцем с пристальною, любопытствующею неприязнью. Я спросил его, какой он армии, — Оку? Японец быстро
улыбнулся и предупредительно закивал головою...
Китайцы поспешно уносили на коромыслах куда-то вдаль корзины и мешки с имуществом. Наши хозяева любезно разговаривали с нами, любезно
улыбались и в то же время озабоченно и быстро переговаривались между собою, поглядывая на расхищаемые
солдатами стожки каоляна. Смотритель всегда равнодушно и лениво допускал грабеж. Но теперь он вдруг набросился на
солдат и грозно заявил, что если кто-нибудь хоть хворостину возьмет у китайцев без его разрешения, он того сейчас же отдаст под суд.
Неточные совпадения
— Можете себе представить, мы чуть было не раздавили двух
солдат, — тотчас же начала она рассказывать, подмигивая,
улыбаясь и назад отдергивая свой хвост, который она сразу слишком перекинула в одну сторону. — Я ехала с Васькой… Ах, да, вы не знакомы. — И она, назвав его фамилию, представила молодого человека и, покраснев, звучно засмеялась своей ошибке, то есть тому, что она незнакомой назвала его Васькой.
—
Солдату из охраны руку прострелили, только и всего, — сказал кондуктор. Он все
улыбался, его бритое солдатское лицо как будто таяло на огне свечи. — Я одного видел, — поезд остановился, я спрыгнул на путь, а он идет, в шляпе. Что такое? А он кричит: «Гаси фонарь, застрелю», и — бац в фонарь! Ну, тут я упал…
Владимир Петрович Лютов был в состоянии тяжкого похмелья, шел он неестественно выпрямясь, как
солдат, но покачивался, толкал встречных, нагловато
улыбался женщинам и, схватив Клима под руку, крепко прижав ее к своему боку, говорил довольно громко:
Солдат — нижегородский мужик с красным, изрытым оспою лицом — положил бумагу за обшлаг рукава шинели и,
улыбаясь, подмигнул товарищу, широкоскулому чувашину, на арестантку.
Нехлюдов посмотрел на подсудимых. Они, те самые, чья судьба решилась, всё так же неподвижно сидели за своей решеткой перед
солдатами. Маслова
улыбалась чему-то. И в душе Нехлюдова шевельнулось дурное чувство. Перед этим, предвидя ее оправдание и оставление в городе, он был в нерешительности, как отнестись к ней; и отношение к ней было трудно. Каторга же и Сибирь сразу уничтожали возможность всякого отношения к ней: недобитая птица перестала бы трепаться в ягдташе и напоминать о себе.