Неточные совпадения
— Что ж поделаешь. Жена и то убеждала выйти
в отставку, да как выйдешь? До эмеритуры осталось всего
два года. А у меня четверо детей, да еще трое сирот-племянников. Всех нужно накормить, одеть… А хвораю-то я уж давно. Комиссия
два раза выдавала удостоверения, что мне необходимо лечиться водами
в Старой Руссе, там есть для офицеров казенные места. Но ведь знаете сами, нашему брату-армейцу трудно чего-нибудь добиться, протекции нет. Казенные места всегда заняты штабными, а нам и доступу нет…
Я пошел ходить по платформе. Стоит что-то вроде барака, я зашел
в него. Оказывается, фельдшерский пункт для приемки больных с санитарных поездов. Дежурит фельдшер и
два солдата. Я попросился у них посидеть и обогреться. Но обогреться было трудно,
в бараке градусник показывал 3° мороза, отовсюду дуло. Солдат устроил мне из
двух скамеек кровать, я постелил бурку, покрылся полушубком. Все-таки было так холодно, что за всю ночь только
раза два я забылся на полчаса.
Рассказывались страшные вещи про расправы солдат с офицерами. Рассказывали про какого-то полковника: вдали показались казаки-забайкальцы; по желтым околышам и лампасам их приняли за японцев; вспыхнула паника; солдаты рубили постромки, бестолково стреляли
в своих. Полковник бросился к ним, стал грозно кричать, хотел припугнуть и
два раза выстрелил на воздух из револьвера. Солдаты сомкнулись вокруг него.
Там,
в Маньчжурии, я про это читал, но все было далеким, трудно-вообразимым. Здесь впервые широко развернулось перед глазами то, о чем я читал, вдруг стало видно глубоко вдаль, и сделалось ясно, что за
два года нашего отсутствия,
в России, действительно, родилась светлая свобода. Ее могли теперь бить, душить, истязать. Но,
раз рожденная, она была бессмертна. Убить и положить ее
в гроб было уже невозможно.
Сивуч относится к отряду ластоногих и к семейству ушастых тюленей. Это довольно крупное животное и достигает 4 м длины и 3 м в обхвате около плеч при весе 680–800 кг. Он имеет маленькие ушные раковины, красивые черные глаза, большие челюсти с сильными клыками, длинную сравнительно шею, на которой шерсть несколько длиннее, чем на всем остальном теле, и большие ноги (ласты) с голыми подошвами. Обыкновенно самцы
в два раза больше самок.
Лучшие из них получали 50 копеек в день, причем эти деньги им платились
в два раза: 30 копеек в полдень, а вечером остальные 20, чтобы не запили днем.
— Слушай же. В 1870 году свинья,
в два раза, принесла мне двадцать поросят, в числе их пять боровков, из которых я трех съел…
А спросите-ка… теперь вот все газетчики взялись за то, что в Польше одна неуклонная система должна заключаться в том, чтобы не давать полякам забываться; а я-с еще раньше, когда еще слуха о последней рухавке не было, говорил: закажите вы в Англии или в Америке гуттаперчевого человека, одевайте его то паном, то ксендзом, то жидом, и возите его года
в два раз по городам и вешайте.
Неточные совпадения
Коли вы больше спросите, // И
раз и
два — исполнится // По вашему желанию, // А
в третий быть беде!» // И улетела пеночка // С своим родимым птенчиком, // А мужики гуськом // К дороге потянулися // Искать столба тридцатого.
Тут башмачки козловые // Дед внучке торговал, // Пять
раз про цену спрашивал, // Вертел
в руках, оглядывал: // Товар первейший сорт! // «Ну, дядя!
два двугривенных // Плати, не то проваливай!» — // Сказал ему купец.
Через полтора или
два месяца не оставалось уже камня на камне. Но по мере того как работа опустошения приближалась к набережной реки, чело Угрюм-Бурчеева омрачалось. Рухнул последний, ближайший к реке дом;
в последний
раз звякнул удар топора, а река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один берег ее был крут, а другой представлял луговую низину, на далекое пространство заливаемую
в весеннее время водой. Бред продолжался.
Два раза стегал бригадир заупрямившуюся бабенку,
два раза она довольно стойко вытерпела незаслуженное наказание, но когда принялись
в третий
раз, то не выдержала…
Несколько
раз обручаемые хотели догадаться, что надо сделать, и каждый
раз ошибались, и священник шопотом поправлял их. Наконец, сделав, что нужно было, перекрестив их кольцами, он опять передал Кити большое, а Левину маленькое; опять они запутались и
два раза передавали кольцо из руки
в руку, и всё-таки выходило не то, что требовалось.