Один солдат обратился к старшему врачу полка с жалобою на боли в ногах, мешающие ходить. Наружных признаков не было, врач раскричался на солдата и прогнал его. Младший полковой врач пошел следом за солдатом, тщательно осмотрел его и нашел типическую, резко выраженную плоскую стопу. Солдат был освобожден. Через несколько дней этот же младший врач присутствовал в качестве дежурного на стрельбе. Солдаты возвращаются, один сильно отстал, как-то странно припадает на ноги.
Врач спросил, что с ним.
Неточные совпадения
— Скажите мне, пожалуйста, от кого же это зависит разрешить протопить вагон теперь? — в негодовании
спросил главный
врач.
— Может быть, опять придется возвращаться. Подождем тут, — решил главный
врач. — А вы съездите к медицинскому инспектору,
спросите, — обратился он к помощнику смотрителя.
— А вы теперь куда? —
спросил я
врачей, которых мы сменяли.
Генерал прошелся по бараку, останавливался перед неспящими больными и равнодушно
спрашивал: «Чем болен?» Главный
врач и смотритель почтительно следовали за ним. Уходя, генерал сказал...
Потянулись поля. На жнивьях по обе стороны темнели густые копны каоляна и чумизы. Я ехал верхом позади обоза. И видно было, как от повозок отбегали в поле солдаты, хватали снопы и бежали назад к повозкам. И еще бежали, и еще, на глазах у всех. Меня нагнал главный
врач. Я угрюмо
спросил его...
— Ты какой части? — строго
спросил главный
врач.
— Вы что, собственно, делаете? —
спрашивал я
врачей этих госпиталей.
Инспектор госпиталей Езерский — у этого было свое дело. Дежурит только что призванный из запаса молодой
врач. Он сидит в приемной за столом и читает газету. Вошел Езерский, прошелся по палатам раз, другой.
Врач посмотрел на него и продолжает читать. Езерский подходит и
спрашивает...
— Эти фанзы заняты кем-нибудь? —
спросил часового главный
врач.
Другой раз, тоже в палате хроников, Трепов увидел солдата с хроническою экземою лица. Вид у больного был пугающий: красное, раздувшееся лицо с шелушащеюся, покрытою желтоватыми корками кожею. Генерал пришел в негодование и гневно
спросил главного
врача, почему такой больной не изолирован. Главный
врач почтительно объяснил, что эта болезнь незаразная. Генерал замолчал, пошел дальше. Уезжая, он поблагодарил главного
врача за порядок в госпитале.
Дерзкий был за это переведен в полк. Для побывавшего на войне
врача не анекдотом, а вполне вероятным фактом, вытекающим из самой сути царивших отношений, представляется случай, о котором рассказывает д-р М. Л. Хейсин в «Мире Божьем» (1906, № 6); инспектор В., обходя госпиталь,
спросил у ординатора...
Грубость и невоспитанность военно-медицинского начальства превосходила всякую меру. Печально, но это так: военные генералы в обращении с своими подчиненными были по большей части грубы и некультурны; но по сравнению с генералами-врачами они могли служить образцами джентльменства. Я рассказывал, как в Мукдене окликал д-р Горбацевич
врачей: «Послушайте, вы!» На обходе нашего госпиталя, инспектор нашей армии
спрашивает дежурного товарища...
Через два дня приехали какие-то полковник и
врач,
спросили Султанова. Он вышел.
Мне рассказывали, что еще под Дашичао Куропаткин, осматривая госпитали,
спросил одного главного
врача, почему при госпитале нет бани и хлебопекарни. Главный
врач замялся и ответил, что они не знают, долго ли тут придется простоять. Куропаткин твердо и спокойно заявил...
Пришли мы в Гунчжулин. Он тоже весь был переполнен войсками. Помощник смотрителя Брук с частью обоза стоял здесь уже дней пять. Главный
врач отправил его сюда с лишним имуществом с разъезда, на который мы были назначены генералом Четыркиным. Брук рассказывал: приехав, он обратился в местное интендантство за ячменем. Лошади уже с неделю ели одну солому. В интендантстве его
спросили...
Неточные совпадения
Долго
спрашивал ее муж, долго передавала она, как больная
врачу, симптомы грусти, высказывала все глухие вопросы, рисовала ему смятение души и потом — как исчезал этот мираж — все, все, что могла припомнить, заметить.
Наш доктор знал Петровского и был его
врачом.
Спросили и его для формы. Он объявил инспектору, что Петровский вовсе не сумасшедший и что он предлагает переосвидетельствовать, иначе должен будет дело это вести дальше. Губернское правление было вовсе не прочь, но, по несчастию, Петровский умер в сумасшедшем доме, не дождавшись дня, назначенного для вторичного свидетельства, и несмотря на то что он был молодой, здоровый малый.
Другой, страдающий кровохарканием, узнав, что я
врач, всё ходил за мной и
спрашивал, не чахотка ли у него, и пытливо засматривал мне в глаза.
Эти партии бродят по совершенно не исследованной местности, на которую никогда еще не ступала нога топографа; места отыскивают, но неизвестно, как высоко лежат они над уровнем моря, какая тут почва, какая вода и проч.; о пригодности их к заселению и сельскохозяйственной культуре администрация может судить только гадательно, и потому обыкновенно ставится окончательное решение в пользу того или другого места прямо наудачу, на авось, и при этом не
спрашивают мнения ни у
врача, ни у топографа, которого на Сахалине нет, а землемер является на новое место, когда уже земля раскорчевана и на ней живут.
Когда я
спросил в Александровске, есть ли здесь проститутки, то мне ответили: «Сколько угодно!» [Полицейское управление, впрочем, дало мне список, в котором было только 30 проституток, свидетельствуемых еженедельно
врачом.]