Неточные совпадения
«Жизнь есть все. Жизнь есть
бог. Все перемещается, движется, и это движение есть
бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь — любить
бога. Труднее и
блаженнее всего — любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
Она-то именно и была тою основною стихией, из которой рождались эллинские
боги, — «
блаженные», «легко живущие».
В Элизий, царство
блаженных, перенесены не души любимых
богами, а сами они, все целиком.
Там ведут
блаженные ту самую «легчайшую жизнь» (re i ste biote, — Одисс. IV. 565), какую ведут и «легко живущие» олимпийские
боги, — легко живущие жизнью здешнего, земного типа.
Христианству долго приходилось бороться со стремлением верующих прославлять
бога и мучеников пляскою, и ею приводить себя в молитвенный экстаз. Еще
блаженный Августин считал нужным разъяснять, что мучеников следует прославлять non saltando, sed orando — не плясками, а молитвами. Абиссинцы до сих пор пляшут в экстазе во время церковных служб.
Другая черта, характерная для Диониса, — что, в отличие от
блаженных олимпийских
богов, он —
бог страдающий.
Но он верит в
бога, — и человек преображен: ясный и светлый, радостно идет он через жизнь, и на всю эту темную, низменную жизнь лучится от него тихий,
блаженный свет.
Они действительно рождаются дважды: один раз — для темной, страдальческой земной жизни, во второй раз — для
блаженной жизни в
боге.
Неточные совпадения
Бог во мне глубже меня самого (
блаженный Августин).
Человек рожден для великой радости, для беспрестанного творчества, в котором он —
бог, для широкой, свободной, ничем не стесненной любви ко всему; к дереву, к небу, к человеку, к собаке, к милой, кроткой, прекрасной земле, ах, особенно к земле с ее
блаженным материнством, с ее утрами и ночами, с ее прекрасными ежедневными чудесами.
— Мефи? Это — древнее имя, это — тот, который… Ты помнишь: там, на камне — изображен юноша… Или нет: я лучше на твоем языке, так ты скорее поймешь. Вот: две силы в мире — энтропия и энергия. Одна — к
блаженному покою, к счастливому равновесию; другая — к разрушению равновесия, к мучительно-бесконечному движению. Энтропии — наши или, вернее, — ваши предки, христиане, поклонялись как
Богу. А мы, антихристиане, мы…
— Ангели — как же! — отозвался он, качнув головой. — Ангель — это для
богу угодных, на редких это, на — дурачков,
блаженных, юродивых, ангели, — чтобы их охранять, оттого они и зимой босы ходять и всё сносять. Ангель, сказано, хранитель, значить — уж решено: этого — хранить, он
богу угоден, нужен!
Те святые мученики, кои боролись за господа, жизнью и смертью знаменуя силу его, — эти были всех ближе душе моей; милостивцы и
блаженные, кои людям отдавали любовь свою, тоже трогали меня, те же, кто
бога ради уходили от мира в пустыни и пещеры, столпники и отшельники, непонятны были мне: слишком силён был для них сатана.