Неточные совпадения
Нужна ли была кому из
студентов книга, материальная помощь, рекомендация — всякий
шел к Оресту Миллеру и отказа никогда не встречал.
В Петербурге все
шло как-то совсем не так, как мне хотелось и о чем я мечтал. Было серо, очень мало было ярких переживаний, мало кипения жизни. Товарищи
студенты были совсем не такие, каких я ждал. Печерников становился мне прямо неприятен.
Пошли. По дороге Печерников останавливал встречных
студентов, знакомых и незнакомых, вполголоса сообщал, что сейчас на Волновом кладбище будет панихида по Добролюбове, и предлагал
пойти на панихиду. Одни, взглянув испуганно, шарахались прочь. Другие поворачивали к Волкову кладбищу.
С мерзостным чувством предателя я
пошел к конке, собиравшейся отходить в город. Она уже была полна
студентами. Звонок. Конка покатила. Оставшиеся увидели, понеслись свистки, смех, крики...
В полном молчании
шли гуськом человек тридцать молодых
студентов, а впереди — старый студент-корпорант в светло-зеленой шапочке с бело-голубым околышем.
Идешь, навстречу тебе студент-немец — и вдруг он тебя толкает плечом в плечо, как у нас, бывало, в гимназии, в третьем — четвертом классе.
Несостоятельный больной, не имевший возможности пригласить к себе на дом врача, обращался в поликлинику, и она
посылала к нему
студента последнего курса.
Газеты пестрели приглашениями врачей и
студентов; занятия на всех медицинских факультетах были отложены до ноября. Медики дружно и весело
шли в самый огонь навстречу грозной гостье. Весело становилось на душе.
Едва я успел в аудитории пять или шесть раз в лицах представить студентам суд и расправу университетского сената, как вдруг в начале лекции явился инспектор, русской службы майор и французский танцмейстер, с унтер-офицером и с приказом в руке — меня взять и свести в карцер. Часть
студентов пошла провожать, на дворе тоже толпилась молодежь; видно, меня не первого вели, когда мы проходили, все махали фуражками, руками; университетские солдаты двигали их назад, студенты не шли.
Более просвещенное лакейство, сидя и любезничая с горничными у ворот господских домов, нередко острило на наш счет, говоря: «Ой, студено —
студенты идут».
Выйдя наружу,
студент пошел по грязной дороге в поле. В воздухе стояла осенняя, пронизывающая сырость. Дорога была грязна, блестели там и сям лужицы, а в желтом поле из травы глядела сама осень, унылая, гнилая, темная. По правую сторону дороги был огород, весь изрытый, мрачный, кое-где возвышались на нем подсолнечники с опущенными, уже черными головами.
Неточные совпадения
— Да вот какой-то спрашивал, здесь ли
студент живет, вас называл, у кого проживаете. Вы тут сошли, я показал, а он и
пошел. Вишь ведь.
И, наконец,
студента Пестрякова видели у самых ворот оба дворника и мещанка, в самую ту минуту, как он входил: он
шел с тремя приятелями и расстался с ними у самых ворот и о жительстве у дворников расспрашивал, еще при приятелях.
И, остановясь понюхать табаку, она долго и громко говорила что-то о безбожниках
студентах. Клим
шел и думал о сектанте, который бормочет: «Нога поет — куда
иду?», о пьяном мещанине, строгой старушке, о черноусом человеке, заинтересованном своими подтяжками. Какой смысл в жизни этих людей?
—
Идешь,
студент? Ну? Коллега?
Лаврушка быстро
пошел в сторону баррикады и скрылся за нею;
студент, поправив шапку, посмотрел вслед ему и, посвистывая, возвратился на двор.