Неточные совпадения
У папы была большая электрическая машина для лечения больных: огромный ясеневый комод, на верхней его крышке, под
стеклом, блестящие медные ручки, шишечки, стрелки, циферблаты, молоточки; внутри же комода, на полках, — ряды стеклянных сосудов необыкновенного вида; они были соединены между собою спиральными проволоками, обросли как будто белым инеем, а внутри темнели
синью медного купороса. Мы знали, что эти банки «накачивают электричество».
Стрельчатые окна, вверху их — разноцветные мелкие
стекла,
синие, красные, зеленые, желтые.
У меня, кроме всех этих общих забот, была еще одна, своя. Я сидел у себя за столом над маленькой тетрадочкой в
синей обертке, думал, покусывал карандаш, смотрел на ледяные пальмы оконных
стекол и медленно писал. Записывал темы для разговоров с дамами во время кадрили.
Львов в домашнем сюртуке с поясом, в замшевых ботинках сидел на кресле и в pince-nez с
синими стеклами читал книгу, стоявшую на пюпитре, осторожно на отлете держа красивою рукой до половины испеплившуюся сигару.
На полках по углам стояли кувшины, бутыли и фляжки зеленого и
синего стекла, резные серебряные кубки, позолоченные чарки всякой работы: венецейской, турецкой, черкесской, зашедшие в светлицу Бульбы всякими путями, через третьи и четвертые руки, что было весьма обыкновенно в те удалые времена.
Во второй комнате стояла желтая деревянная кроватка, покрытая кашемировым одеялом, с одною подушкою в довольно грязной наволочке, черный столик с большою круглою чернильницею
синего стекла, полки с книгами, три стула и старая, довольно хорошая оттоманка, на которой обыкновенно, заезжая к Помаде, спал лекарь Розанов.
Посадили его в передний угол, под образа, сзади его горела лампада
синего стекла, и свет от неё, ложась на голову старичка, синил её очень жутко.
Неточные совпадения
Зимними вечерами приятно было шагать по хрупкому снегу, представляя, как дома, за чайным столом, отец и мать будут удивлены новыми мыслями сына. Уже фонарщик с лестницей на плече легко бегал от фонаря к фонарю, развешивая в
синем воздухе желтые огни, приятно позванивали в зимней тишине ламповые
стекла. Бежали лошади извозчиков, потряхивая шершавыми головами. На скрещении улиц стоял каменный полицейский, провожая седыми глазами маленького, но важного гимназиста, который не торопясь переходил с угла на угол.
Его посадили в грязную камеру с покатыми нарами для троих, со сводчатым потолком и недосягаемо высоким окошком;
стекло в окне было разбито, и сквозь железную решетку втекал воздух марта, был виден очень
синий кусок неба.
По пути домой он застрял на почтовой станции, где не оказалось лошадей, спросил самовар, а пока собирали чай, неохотно посыпался мелкий дождь, затем он стал гуще, упрямее, крупней, — заиграли
синие молнии, загремел гром, сердитым конем зафыркал ветер в печной трубе — и начал хлестать, как из ведра, в
стекла окон.
Дождь иссяк, улицу заполнила сероватая мгла, посвистывали паровозы, громыхало железо, сотрясая
стекла окна, с четырехэтажного дома убирали клетки лесов однообразно коренастые рабочие в
синих блузах, в смешных колпаках — вполне такие, какими изображает их «Симплициссимус». Самгин смотрел в окно, курил и, прислушиваясь к назойливому шороху мелких мыслей, настраивался лирически.
Столовая Премировых ярко освещена, на столе, украшенном цветами, блестело
стекло разноцветных бутылок, рюмок и бокалов, сверкала сталь ножей; на
синих, широких краях фаянсового блюда приятно отражается огонь лампы, ярко освещая горку разноцветно окрашенных яиц.