Неточные совпадения
Нахмурив брови и в упор глядя в
лицо студенту, Раубер обстоятельно объясняет ему, что цветная тряпочка, которую он на себя навесил, никак не может способствовать изучению анатомии, а тот, кто не знает анатомии, не может быть
врачом, никоим образом не может!
Расспрашивал, над чем я сейчас работаю, крайне заинтересовался моим намерением писать «Записки
врача», говорил: «Пишите, пишите! Это очень важно и интересно». Однажды среди обычных посетителей «четвергов» я увидел новое
лицо. Почтенных лет господин, плотный, с седенькою бородкою клинышком), очень обывательского и совсем не писательского вида.
Так это было не по-московски! Во-первых, ну, полицейский
врач, — что же из того? А во-вторых: счел человек нужным почему-нибудь отказать, — и
лицо станет растерянным, глаза забегают… «Я, знаете, с удовольствием бы… Но, к сожалению, помещение тесное… Несмотря на все желание, никак не могу…» А тут, как острым топором отрубила: «избавьте!»
Отправились мы втроем: тульский либеральный земец Г., один знакомый земский
врач и я. Выехали мы из Тулы на ямской тройке, часов в 11 утра. На
лицах моих спутников я читал то же чувство, какое было у меня в душе, — какое-то почти религиозное смятение, ужас и радость. Чем ближе к Ясной Поляне, тем бледнее и взволнованнее становились наши
лица, тем оживленнее мы сами.
Я доказывал, что для нашего полит<ического>
лица совершенно неприемлем человек, служащий полицейским
врачом.
Неточные совпадения
— Будучи несколько, — впрочем, весьма немного, — начитан и зная Европу, я нахожу, что в
лице интеллигенции своей Россия создала нечто совершенно исключительное и огромной ценности. Наши земские
врачи, статистики, сельские учителя, писатели и вообще духовного дела люди — сокровище необыкновенное…
Во время путешествия капитаны пароходов, учителя,
врачи и многие частные
лица нередко оказывали мне различные услуги и советами и делом, неоднократно содействовали и облегчали мои предприятия. Шлю им дружеский привет и благодарю за радушие и гостеприимство.
Один из них, старик без усов и с седыми бакенами, похожий
лицом на драматурга Ибсена, оказался младшим
врачом местного лазарета, другой, тоже старик, отрекомендовался штаб-офицером оренбургского казачьего войска.
Перед отъездом в Москву, когда я разузнал все и даже добыл список пострадавших и погибших, я попробовал повидать официальных
лиц. Обратился к больничному
врачу, но и он оказался хранителем тайны и отказался отвечать на вопросы.
— Впрочем, бог с ними, со всеми этими господами, — начал он, — мне еще лично вас нужно повыпытать; скажите мне, как
врачу и другу, успокоились ли вы совершенно по случаю вашей душевной потери в
лице Людмилы?