Неточные совпадения
Когда я был в приготовительном! классе, я в первый раз прочел Майн-Рида, «Охотники за черепами». И каждый день за обедом в течение одной или двух недель я подробно рассказывал папе содержание романа, — рассказывал с
великим одушевлением. А папа слушал с таким же одушевлением, с интересом расспрашивал, — мне казалось, что и для него ничего не могло быть интереснее многотрудной охоты моих
героев за скальпами. И только теперь я понимаю, — конечно, папа хотел приучить меня рассказывать прочитанное.
Сестренки Маня и Лиза сидели на зеленом диванчике в углу классной. Лиза, содрогаясь, слушала, а Маня, горя глазами, высоко подняв голову, вдохновенно рассказывала про какого-то
героя, переживавшего
великие душевные муки...
Вы не
великие герои, не громкие личности; в тишине и безвестности прошли вы свое земное поприще и давно, очень давно его оставили: но вы были люди, и ваша внешняя и внутренняя жизнь так же исполнена поэзии, так же любопытна и поучительна для нас, как мы и наша жизнь в свою очередь будем любопытны и поучительны для потомков.
— Я не могу прочитать, но я уверен, что напечатали правду. Бедняки должны быть
великими героями для того, чтобы о них сказали правду наконец!
Неточные совпадения
— Это напрасно. Здесь есть хорошенькие, да и молодому человеку стыдно не танцевать. Опять-таки я это говорю не в силу старинных понятий; я вовсе не полагаю, что ум должен находиться в ногах, но байронизм [Байрон Джордж Ноэль Гордон (1788–1824) —
великий английский поэт; обличал английское великосветское общество; был в России более популярен, чем в Англии. Байронизм — здесь: подражание Байрону и его романтическим
героям.] смешон, il a fait son temps. [Прошло его время (фр.).]
— Рассуждая революционно, мы, конечно, не боимся действовать противузаконно, как боятся этого некоторые иные. Но — мы против «вспышкопускательства», — по слову одного товарища, — и против дуэлей с министрами.
Герои на час приятны в романах, а жизнь требует мужественных работников, которые понимали бы, что
великое дело рабочего класса — их кровное, историческое дело…
— Это
герои Великой Французской революции, а этот господин — граф Мирабо, — объяснил учитель и, усмехаясь, осведомился: — В ненужных вещах нашел, говоришь?
А сколько их явится вслед за ним! и имя этим
героям — легион: здешнему потомству некого будет благословить со временем за эти робкие, но
великие начинания.
Начиная жизнеописание
героя моего, Алексея Федоровича Карамазова, нахожусь в некотором недоумении. А именно: хотя я и называю Алексея Федоровича моим
героем, но, однако, сам знаю, что человек он отнюдь не
великий, а посему и предвижу неизбежные вопросы вроде таковых: чем же замечателен ваш Алексей Федорович, что вы выбрали его своим
героем? Что сделал он такого? Кому и чем известен? Почему я, читатель, должен тратить время на изучение фактов его жизни?