Неточные совпадения
— Ну вот! Слава богу! Я так рада… И
как вы могли подумать, что я
стала бы
с вами так шутить. Не хватало бы, чтобы вы меня в краже заподозрили! — весело засмеялась она.
Борис, племянник Мириманова, шушукался
с Асей. Лицо у него было бледное, а глаза томные и странно-красивые. Барышни Агаповы сверкали тем особенным оживлением,
какое бывает у девушек только в присутствии молодых мужчин. Они изящно были одеты, и красивые девические шеи белели в вырезах платьев. Глаза их, когда случайно останавливались на Кате, вдруг гасли и
становились тайно-скучающими и маловидящими.
Пройдет еще полгода, — и вся многовековая культура сползет
с нее,
как румяна под дождем,
станет она вульгарною, лживою,
с жадно приглядывающимися исподтишка глазами, — такою,
каких она раньше так презирала и чьими трудами создавалось благородное ее изящество.
Катя пошла в свою каморку за кухнею, села к открытому окну. Теплый ветерок слабо шевелил ее волосы. В саду,
как невинные невесты, цвели белым своим цветом абрикосы. Чтобы отвлечься от того, что было в душе, Катя
стала брать одну книгу за другою. Но,
как с человеком, у которого нарывает палец, все время случается так, что он ушибается о предметы
как раз этим пальцем, так было теперь и
с Катей.
Они ушли, оставив дверь террасы настежь. Агапов запер дверь. Взволнованные, долго все сидели в Асиной спальне и обменивались впечатлениями. Кухарка рассказывала,
как солдаты наставили на нее винтовки и принудили сказать про телеграмму. Валялись на полу затоптанные сапогами простыни, тонкий аромат духов мешался
с запахом застарелого пота и винного перегара. Уже
стало светать, когда все разошлись и легли спать.
С Катей это часто бывало: вдруг
как будто совсем другими
стали глаза, все обычное, примелькавшееся встало пред ними,
как только что возникшее чудо.
— Это что? Твои хлопоты? По протекции освободили? Через «товарища Леонида»?
С какой стати мне одному уходить? Не благодарю тебя.
Это были два немецких солдата, их каски
с копьевидными верхушками стояли на столе. Катя со своею тарелкою супа села к столику. И сейчас же
стала жадно по-немецки расспрашивать солдат, — кто они,
как сюда попали, почему.
—
С чего? А они
как? Попадись к ним, — тоже разговаривать мало
станут.
— Сановничества много
стало. Удивительно,
как портит людей положение.
С Джигитской улицы пять минут ему ходьбы до ревкома, — ни за что не пойдет пешком, обязательно вызывает машину. Уж ниже его достоинства. Нет каких-то устоев.
Вожеватов. А ты полагал, в настоящий? Хоть бы ты немножко подумал. А еще умным человеком считаешь себя! Ну, зачем я тебя туда возьму,
с какой стати? Клетку, что ли, сделать да показывать тебя?
Неточные совпадения
Бобчинский. Сначала вы сказали, а потом и я сказал. «Э! — сказали мы
с Петром Ивановичем. — А
с какой стати сидеть ему здесь, когда дорога ему лежит в Саратовскую губернию?» Да-с. А вот он-то и есть этот чиновник.
Анна Андреевна. Ну вот! Боже сохрани, чтобы не поспорить! нельзя, да и полно! Где ему смотреть на тебя? И
с какой стати ему смотреть на тебя?
Анна Андреевна. Ты, Антоша, всегда готов обещать. Во-первых, тебе не будет времени думать об этом. И
как можно и
с какой стати себя обременять этакими обещаниями?
— Филипп на Благовещенье // Ушел, а на Казанскую // Я сына родила. //
Как писаный был Демушка! // Краса взята у солнышка, // У снегу белизна, // У маку губы алые, // Бровь черная у соболя, // У соболя сибирского, // У сокола глаза! // Весь гнев
с души красавец мой // Согнал улыбкой ангельской, //
Как солнышко весеннее // Сгоняет снег
с полей… // Не
стала я тревожиться, // Что ни велят — работаю, //
Как ни бранят — молчу.
Теперь дворец начальника //
С балконом,
с башней,
с лестницей, // Ковром богатым устланной, // Весь
стал передо мной. // На окна поглядела я: // Завешаны. «В котором-то // Твоя опочиваленка? // Ты сладко ль спишь, желанный мой, //
Какие видишь сны?..» // Сторонкой, не по коврику, // Прокралась я в швейцарскую.