Неточные совпадения
Вышли на террасу. С горы по дороге спускался высокий молодой
офицер с лентою патронов через плечо, в очень высоких сапогах со шпорами… В руке у него
была винтовка, из-за пояса торчали две деревянные ручки ручных гранат. На горе, на оранжевом фоне заходившего солнца, чернела казенная двуколка и еще две фигуры с винтовками.
Двуколка, нагруженная большим бочонком, спустилась с горы. Высокий взошел на террасу еще с двумя
офицерами. Их усадили
пить чай. Профессор и Наталья Сергеевна жадно стали читать письмо.
Иван Ильич негодующе смотрел.
Офицер сорвал с плеч винтовку и прицелился. Закусив губу, Иван Ильич медленно пошел к ограде. На шоссе
были еще два всадника с винтовками.
Объявили регистрацию
офицеров. Приказ заканчивался так: «Кто не зарегистрируется в указанный срок, объявляется вне закона и
будет убит на месте».
— «Кровь»… Вы — армия трудящихся. Глядя на вас, все мы должны уважать труд, а все только говорят: «Вот бездельники! еще больше, чем прежние
офицеры!» У них тоже такие вот ручки белые
были, как у вас. И они тоже говорили: «Мы кровь проливаем, потому бездельничаем».
— А лица такие неприятные, глаза бегают… Но что
было делать? Откажешь, а их расстреляют! Всю жизнь потом никуда не денешься от совести… Провела я их в комнату, — вдруг в дом комендант, матрос этот, Сычев, с ним еще матросы. «
Офицеров прятать?» Обругал, избил по щекам, арестовали. Вторую неделю сижу. И недавно, когда на допрос водили, заметила я на дворе одного из тех двух. Ходит на свободе, как будто свой здесь человек.
Везде чувствовалась организованная, предательская работа. Два раза загадочно загоралось близ артиллерийских складов. На баштанах около железнодорожного пути арестовали поденщика; руки у него
были в мозолях, но забредший железнодорожный ремонтный рабочий заметил, что он перед едою моет руки, и это выдало его. Оказался
офицер. Расстреляли. Однако через пять дней, на утренней заре,
был взорван железнодорожный мост на семнадцатой версте.
Солнце вставало над туманным морем.
Офицер сидел на камне, чертил ножнами шашки по песку и с удивлением приглядывался к одной из работавших. Она все время смеялась, шутила, подбадривала товарищей. Не подъем и не шутки дивили
офицера, — это ему приходилось видеть. Дивило его, что ни следа волнения или надсады не видно
было на лице девушки. Лицо сияло рвущеюся из души, торжествующею радостью, как будто она готовилась к великому празднику, к счастливейшей минуте своей жизни.
На всю жизнь в памяти
офицера осталось ее лицо. Он не мог бы сказать, красиво ли
было это лицо, и все-таки такой красоты он никогда больше не видел.
Веришь ли, что офицеры, сколько их ни было, сорок человек одних
офицеров было в городе; как начали мы, братец, пить…
Самгин видел, как под напором зрителей пошатывается стена городовых, он уже хотел выбраться из толпы, идти назад, но в этот момент его потащило вперед, и он очутился на площади, лицом к лицу с полицейским офицером,
офицер был толстый, скреплен ремнями, как чемодан, а лицом очень похож на редактора газеты «Наш край».
А так как я на две трети в анекдоте этом налгал, то
офицеры были возмущены, и полковой командир, собрав нас к себе, вынужден был объясниться.
Неточные совпадения
Милон. Я подвергал ее, как прочие. Тут храбрость
была такое качество сердца, какое солдату велит иметь начальник, а
офицеру честь. Признаюсь вам искренно, что показать прямой неустрашимости не имел я еще никакого случая, испытать же себя сердечно желаю.
«И лежал бы град сей и доднесь в оной погибельной бездне, — говорит „Летописец“, — ежели бы не
был извлечен оттоль твердостью и самоотвержением некоторого неустрашимого штаб-офицера из местных обывателей».
И
был тот штаб-офицер доноситель…
Дело в том, что в Глупове жил некоторый, не имеющий определенных занятий, штаб-офицер, которому
было случайно оказано пренебрежение.
Самого его, штаб-офицера, сыскивали по городу, и за поимку назначено
было награды алтын.