Неточные совпадения
Но не чувствует ли себя перед лицом Господа и каждая
человеческая душа такой же женщиной, взятой в прелюбодеянии, хотя бы совершено оно было не делом, а только словом,
взглядом, мыслью, пробежавшей невольно?
Хотя собственная жизнь ангелов для нас совершенно недоведома, мы знаем, однако, что и ангелы сотворены Богом и, хотя бесплотны в том смысле, что не имеют тела
человеческого, но имеют ипостась: они суть не безликие, а ипостасные силы Божий, созданные Логосом [Шеллинг в своем учении об ангелах (Philosophie der Offenbarung, II, 284 ел.), в соответствии общим своим
взглядам, отрицает сотворенность ангелов (nicht erschaffen) и видит в них только «потенции» или идеи: «leder Engel ist die Potenz — Idee eines Bestimmten Geschöpfes des Individuums» (286).
Из обыкновенных [гегелевских] определений, напротив, по странному противоречию, следует: прекрасное и великое вносятся в действительность
человеческим взглядом на вещи, создаются человеком, но не имеют никакой связи с понятиями человека, с его взглядом на вещи.
Неточные совпадения
Засматривая в особенные лица цветов, в путаницу стеблей, она различала там почти
человеческие намеки — позы, усилия, движения, черты и
взгляды; ее не удивила бы теперь процессия полевых мышей, бал сусликов или грубое веселье ежа, пугающего спящего гнома своим фуканьем.
Видя факт, который, по ошибке, считаете достойным презрения, вы уже отказываете
человеческому существу в гуманном на него
взгляде.
Через пять минут все было кончено: на декорациях в театральном костюме лежала по-прежнему прекрасная женщина, но теперь это бездушное тело не мог уже оскорбить ни один
взгляд. Рука смерти наложила свою печать на безобразную
человеческую оргию.
Тот
взгляд на жизнь, который я называю историческим лишь в противоположность частному и который, в сущности, религиозный, — ценности ставит выше блага, он принимает жертвы и страдания во имя высшей жизни, во имя мировых целей, во имя
человеческого восхождения.
Удаляясь, я подавляю в себе одно частное чувство; оставаясь, я рискую возмутить чувство своего
человеческого достоинства глупостью какого-нибудь слова или
взгляда, внушенного этим отдельным чувством.