Неточные совпадения
При обращении же за помощью к святым последние отнюдь не являются в качестве таких промежуточных иерархий, заполняющих пропасть между
человеком и Богом (ибо эта бездна незаполнима никаким «эволюционным» процессом и никаким иерархическим восхождением), но лишь как близкие нам и, вместе с нами, предстоящие престолу
Господа силы.
Господь Иисус есть Бог, Второе Лицо Пресвятой Троицы, в Нем «обитает вся полнота Божества телесно» [Кол. 2:9.]; как Бог, в абсолютности Своей Он совершенно трансцендентен миру, премирен, но вместе с тем Он есть совершенный
Человек, обладающий всей полнотой тварного, мирового бытия, воистину мирочеловек, — само относительное, причем божество и человечество, таинственным и для ума непостижимым образом, соединены в Нем нераздельно и неслиянно [Это и делает понятной, насколько можно здесь говорить о понятности, всю чудовищную для разума, прямо смеющуюся над рассудочным мышлением парадоксию церковного песнопения: «Во гробе плотски, во аде же с душею, яко Бог, в рай же с разбойником и на престоле сущий со Отцем и Духом, вся исполняя неописанный» (Пасхальные часы).].
Господь пощадил Свое создание и не дал ему такого бессмертия, Он удалил
человека от «древа жизни», плодов которого он уже не достоин был вкушать, и обрек его на возвращение «в землю» с тем, чтобы некогда вновь возвратить этой земле ее софийную силу в «жизни будущего века».
Понятие Jungfrau Sophia резко отличается внеполовым, точнее, полувраждебным характером: вообще вся система Беме отмечена отсутствием эротизма и типической для германства безженностью (которая дошла до апогея в гроссмейстере германской философии Канте). «Die Bildniss ist in Gott eine ewige Jungfrau in der Weisheit Gottes gewesen, nicht eine Frau, auch kein Mann, aber sie ist beides gewesen; wie auch Adam beides war vor seiner Herren, welche bedeitet den irdischen Menschen, darzu tierisch» [Образы Божий, которые принимает вечная Дева в качестве мудрости Бога, не есть ни мужчина, ни женщина, но и то и другое; как и Адам был и тем и другим перед своим
Господом, чем отличался смертный
человек от животного (нем.).] [Ib., Cap.
Потому и дохнешь ты, о
человек, что пылаешь скотской Страстью и в браке и вне брака, которая есть мерзость твоя перед
Господом (нем.).
Господь Иисус стал воистину
человеком, восприял всю полноту человеческой природы, а потому и искупил ее Своею Кровию.
И создал
Господь Бог
человека из праха земного и вдунул в лице его дыхание жизни; и стал
человек душою живою (2:7).
И если
Господь Иисус воплотился в
человека, но не в одного из ангелов, при всей их близости к Престолу Божию, то и это служит доказательством, что полнота образа Божия принадлежит только
человеку, и ее не имеют даже силы небесные.
И сказал
Господь Бог (Ягве Елогим): не хорошо быть
человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему».
И навел
Господь Бог на
человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию.
И создал
Господь Бог из ребра, взятого у
человека, жену, и привел ее к
человеку.
Одновременно с этим Бог пробуждает в
человеке сознание его тварной свободы тем, что дает ему закон или заповедь: «И заповедал
Господь Бог, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от древа познания добра и зла не ешь от него: ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2:16–17).
«И навел
Господь Бог на
человека крепкий сон», экстаз — εκστασιν, по переводу LXX [Так называемая «Септуагинта» — перевод Ветхого Завета на греч. язык, выполненный в Александрии во II в. до н. э. «70‑ю толковниками» (лат. septuaginta — семьдесят, LXX; отсюда название этого перевода).] (Быт. 2:21), и во время этого таинственного, самим Богом наведенного сна, помимо его ведома и сознания, органическим выделением его же женской сущности была создана Богом жена.
«Став как боги»,
человек прежде всего почувствовал себя нагим, беспомощным и смущенным и поспешил «скрыться между деревьями» от лица
Господа, пытаясь погрузиться в стихию мировой жизни и в ней замкнуться.
Свой приговор
Господь начал со змея, причем первая его часть (3:14) относится к животному, осквернившему себя наитием зла, вторая же к змею духовному, дьяволу, которому все-таки не удалось изменить предназначение Божье о
человеке и мире: женственность, только что павшая в лице Евы, восстанет из своего падения в лице Той, Кто воспевается как «падшего Адама восстание и слез Евиных избавление».
и
человек остался один, — своим собственным
господином: «будете яко бози».
Что «уподобление» понимается здесь вполне реально, свидетельствуют я дальнейшие слова того же текста о послушании даже до смерти крестной.], но при этом восприняв его последствия, тяготеющие над
человеком, мог
Господь совершить спасение мира.
Это единение завершается восшествием
Господа на небеса вместе с прославленным Человечеством Своим; им же полагается основа обожения
человека во «втором Адаме», восстановление его в достоинстве сына Божия по усыновлению.
Первый
человек — из земли, перстный; второй
человек —
Господь с неба» (1 Кор. 15:45, 47).].
Ибо
Господь Иисус есть и совершенный
Человек, и потому все подлинно, онтологически человеческое чрез Него, как универсального Всечеловека, находит свое утверждение.
В нем
люди осуществляют божественную свою силу, являют себя богочеловеками, христами, причем Христос единоличный,
Господь Иисус, заменяется в этой своеобразной социально-экономической хлыстовщине Христом коллективным, человечеством, совершающим «общее дело».
После совершившегося боговоплощения таким всесовершенным всечеловеческим всеорганизмом является
Господь Иисус Христос: входя в Церковь, которая есть Тело Его,
человек входит в состав этого абсолютного организма, по отношению к коему первоначальное мистическое единство Адама-Кадмона является как бы низшей, природной основой.
— Ну вот-с, это, что называется, след-с! — потирая руки, неслышно смеялся Лебедев, — так я и думал-с! Это значит, что его превосходительство нарочно прерывали свой сон невинности, в шестом часу, чтоб идти разбудить любимого сына и сообщить о чрезвычайной опасности соседства с господином Фердыщенком! Каков же после того опасный
человек господин Фердыщенко, и каково родительское беспокойство его превосходительства, хе-хе-хе!..
Неточные совпадения
Люди холопского звания — // Сущие псы иногда: // Чем тяжелей наказания, // Тем им милей
господа.
Долго боролся, противился //
Господу зверь-человек, // Голову снес полюбовнице // И есаула засек.
Пропали
люди гордые, // С уверенной походкою, // Остались вахлаки, // Досыта не едавшие, // Несолоно хлебавшие, // Которых вместо
барина // Драть будет волостной.
Такие есть любители — // Как кончится комедия, // За ширмочки пойдут, // Целуются, братаются, // Гуторят с музыкантами: // «Откуда, молодцы?» // — А были мы господские, // Играли на помещика. // Теперь мы
люди вольные, // Кто поднесет-попотчует, // Тот нам и
господин!
Да был тут
человек, // Павлуша Веретенников // (Какого роду, звания, // Не знали мужики, // Однако звали «
барином».