«Тайной» в обычном смысле не является природа Божия, — говорит Гегель, выдавая в этих словах основную тайну своего собственного (да и Шеллингова) философствования, — и менее всего в
христианской религии: здесь Бог дал познать себя, показал, что Он есть; здесь Он раскрыт.
Неточные совпадения
Громовый факт молитвы — как в
христианской, так и во всех
религиях — должен же быть, наконец, понят и оценен и в философском своем значении.
Правда, риторическое и расплывчатое изложение Шлейермахера, особенно при дальнейшем развитии его мысли, допускает различные истолкования, приближающие его учение то к спинозизму (Франк) [Имеется в виду предисловие С. Л. Франка к переведенным им «Речам о
религии к образованным людям, ее презирающим» Ф. Шлейермахера (М., 1911).], то к
христианской ортодоксии, от которой лично он вообще не отступал и особенно приблизился к ней в позднейших своих сочинениях.
«Ревностное и доставляющее наслаждение занятие
христианским искусством не только не говорит о положительном отношении к религиозному его содержанию, напротив, свидетельствует о таком отчуждении и отдалении от его живого религиозного содержания, что уже исчезла склонность к оппозиции против связанного с ним искусства и уступила место объективному историко-эстетическому отношению» (41). «Поэтому эстетическое религиозное чувство не есть подлинное и серьезное религиозное чувство» (39), хотя, конечно, этим не отрицается вспомогательная роль искусства для
религии.
Отсюда такое первостепенное значение иконографии для развития религиозной жизни и самосознания, одинаково как для
христианской, так и для внехристианских
религий.
Поэтому и
христианский аскетизм не различается от буддийского, а
религия спасения тела обвиняется в принципиальной вражде к телесности.
Античность в
христианскую эру вообще может быть внутренно понята не вопреки христианству, но лишь через него и из него, между тем как представители Возрождения искали с ее помощью освободиться от христианства, да и от всякой
религии.
При свете
христианской веры могут получать справедливую оценку те истины, которые наличествуют в догматических учениях нехристианских
религий, и те черты подлинного благочестия, которые присущи их культу. Но и для такого признания совсем не нужно стремиться во что бы то ни стало устроить какой-то религиозный волапюк или установить междурелигиозное эсперанто.
Федоровская
религия есть как бы
христианский вариант египетского мировоззрения.
Когда же распространившееся христианство силою вещей сделалось и общеимперской
религией, перед теократическим сознанием его встал новый вопрос: какова же природа власти
христианского императора и поглощено ли в ней начало звериное божественным, иначе говоря, есть ли она теократия?
Рождество у нас прошло, как будто мы были в России. Проводив японцев, отслушали всенощную, вчера обедню и молебствие, поздравили друг друга, потом обедали у адмирала. После играла музыка. Эйноске, видя всех в парадной форме, спросил, какой праздник. Хотя с ними избегали говорить о
христианской религии, но я сказал ему (надо же приучать их понемногу ко всему нашему): затем сюда приехали.
Но я думаю, что
христианская религия имела гораздо более опасного, более глубокого противника, чем «Бюхнер и Молешотт», чем наивные русские нигилисты, и противник этот был — В. В. Розанов.
Таинства языческих религий были таинствами зависимости человека от природы, таинства же
христианской религии — таинства, освобождающие человека от власти естества.
Прежде скажу о тех сведениях, которые я получил об истории вопроса о непротивлении злу; потом о тех суждениях об этом вопросе, которые были высказаны как духовными, т. е. исповедующими
христианскую религию, критиками, так и светскими, т. е. не исповедующими христианскую религию; и, наконец, те выводы, к которым я был приведен и теми и другими, и историческими событиями последнего времени.
Неточные совпадения
Японцы осматривали до сих пор каждое судно, записывали каждую вещь, не в видах торгового соперничества, а чтоб не прокралась к ним
христианская книга, крест — все, что относится до
религии; замечали число людей, чтоб не пробрался в Японию священник проповедовать
религию, которой они так боятся.
Он и был твердо уверен в своей правоте, как не может не быть уверен в правоте здравого смысла всякий образованный человек нашего времени, который знает немного историю, знает происхождение
религии вообще и о происхождении и распадении церковно-христианской
религии.
Древс считает возможным даже говорить о создании германской
религии,
религии германизма, чисто арийской, но не
христианской и антихристианской.
Только новое сознание в христианстве, только понимание его как
религии не только личного, но и социального и космического преображения, т. е. усиление в
христианском сознании мессианства и пророчества, может привести к разрешению мучительной проблемы отношений человека и общества.
Иногда мне казалось, что я исповедую другую
религию, чем та, которую называют
христианской в общем мнении.