Неточные совпадения
Вообще виды «откровения», как и предметы его, могут быть различны: и природные, и божественные, и демонические (так наз. у отцов церковных «прелесть»); оно может исходить из разных миров и иерархий, и само по себе «откровение» с выражающим его мифом, понимаемое в смысле формально-гносеологическом, может иметь различное содержание: и доброе и злое, и истинное и обманное (ибо ведь и сатана принимает вид ангела
света), поэтому сам по себе «откровенный» или мистический характер данного
учения говорит только об интуитивном способе его получения, но ничего еще не говорит об его качестве.
Истолкование
учения Платона об идеях в смысле мифотворчества проливает
свет на самую центральную и темную проблему платонизма, которая так остро поставилась в современном исследовании (Наторп, Н. Гартман и вообще Марбургская школа [Имеются в виду прежде всего работы П. Наторпа «Platos Ideenlehre.
В
учении этого гениального мыслителя XV века, еще ждущего надлежащего изучения, идея трансцендентности Бога, составляющая сущность отрицательного богословия, положена в основу его системы, и даже положительное его
учение о Боге понятно только в
свете этой центральной идеи.
В
учении об эманации (напр., у Плотина) небытие, приемлющее эту эманацию, тьма, обступающая
свет, остается совершенно пассивна, зеркальна, мертвенна, она составляет лишь некоторый минус, обусловливает ущербное состояние Абсолютного.
Отсюда понятна принципиальная возможность и даже необходимость эсхатологии [От греч. eschatos — последний и logos —
учение —
учение о «конце
света» и втором пришествии Иисуса Христа.
В
учении Плотина гораздо определеннее, чем у Платона, материя получает отрицательный коэффициент, рассматривается как начало зла, как сгущающаяся тьма, погружаясь в которую постепенно погасает
свет, изливающийся из первоисточника εν.
При
свете христианской веры могут получать справедливую оценку те истины, которые наличествуют в догматических
учениях нехристианских религий, и те черты подлинного благочестия, которые присущи их культу. Но и для такого признания совсем не нужно стремиться во что бы то ни стало устроить какой-то религиозный волапюк или установить междурелигиозное эсперанто.
Природа нашего спасения должна быть понимаема не в
свете формально-юридической теории возмездия, но в связи с общим
учением о сотворении человека, причем его спасение может явиться только новым творением, точнее, продолжением его творения.
Времена Простаковых и Скотининых миновались давно. Пословица:
ученье свет, а неученье тьма, бродила уже по селам и деревням вместе с книгами, развозимыми букинистами.
Народные чтения, читальни, издание дешевых книг, распространение в народе здравых понятий о том, что
ученье свет, а неученье тьма — везде сумел приютиться Тебеньков и во всем дает чувствовать о своем присутствии.
Конечно, есть и другая пословица: «
Ученье свет, а неученье тьма», — но тут, очевидно, говорится о настоящем ученье, то есть о таком, которое…
— Вот то-то и есть, — прибавил Опалев, —
учение свет, а неучение тьма. Что сказано в Екклесиасте? «Не буди правдив вельми и не мудрися излишне, да некогда изумишися».
Неточные совпадения
—
Учение —
свет, — не очень остроумно напомнил Самгин.
Буллу свою начинает он жалобою на диавола, который куколь сеет во пшенице, и говорит: «Узнав, что посредством сказанного искусства многие книги и сочинения, в разных частях
света, наипаче в Кельне, Майнце, Триере, Магдебурге напечатанные, содержат в себе разные заблуждения,
учения пагубные, христианскому закону враждебные, и ныне еще в некоторых местах печатаются, желая без отлагательства предварить сей ненавистной язве, всем и каждому сказанного искусства печатникам и к ним принадлежащим и всем, кто в печатном деле обращается в помянутых областях, под наказанием проклятия и денежныя пени, определяемой и взыскиваемой почтенными братиями нашими, Кельнским, Майнцким, Триерским и Магдебургским архиепископами или их наместниками в областях, их, в пользу апостольской камеры, апостольскою властию наистрожайше запрещаем, чтобы не дерзали книг, сочинений или писаний печатать или отдавать в печать без доклада вышесказанным архиепископам или наместникам и без их особливого и точного безденежно испрошенного дозволения; их же совесть обременяем, да прежде, нежели дадут таковое дозволение, назначенное к печатанию прилежно рассмотрят или чрез ученых и православных велят рассмотреть и да прилежно пекутся, чтобы не было печатано противного вере православной, безбожное и соблазн производящего».
Лиза, давно отбившаяся от семьи и от прежнего общества, сделала из себя многое для практики того социального
учения, в котором она искала исхода из лабиринта сложных жизненных условий, так или иначе спутавших ее вольную натуру с первого шага в
свет и сделавших для нее эту жизнь невыносимою.
Зная, что Еспер Иваныч
учение и образование предпочитает всему на
свете, княгиня начала, по преимуществу, свою воспитанницу учить, и что эти операции совершались над ней неупустительно и в обильном числе, мы можем видеть из последнего письма девушки.
— Конечно, мы хоть и рабы, — продолжал Григорий Васильев, — а тоже чувствовали, как их девичий век проходил: попервоначалу
ученье большое было, а там скука пошла; какое уж с маменькой старой да со скупой развлеченье может быть?.. Только
свету и радости было перед глазами, что князь один со своими лясами да балясами… ну, и втюрилась, по нашему, по-деревенски сказать.