В этом смысле понятие безбожной религии содержит contradictio in adjecto [«Противоречие
в определении» (лат.) — логическая ошибка; напр.: «круглый квадрат».], внутренне противоречиво, ибо существо религии именно и состоит
в опытном опознании того, что Бог есть, т. е. что над миром имманентным, данным, эмпирическим
существует мир иной, трансцендентный, божественный, который становится
в религии доступным и ощутимым: «религия
в пределах только
разума» [Название трактата И.
Различие между «положительной» религией и философией принципиально стирается
в глазах Гегеля потому, что «не могут
существовать два
разума и два духа, не может
существовать божественный
разум и человеческий, божественный дух и человеческий, которые были бы совершенно различны между собою.
Хотя Он нигде, но все чрез Него, а
в Нем, как не существующем, ничто (ως μη δντι μηδέν) из всего, и напротив, все
в Нем, как везде сущем; с другой стороны, чрез Него все, потому что Он сам нигде и наполняет все как всюду сущий» (S. Maximi Scholia in 1. de d. п., col. 204–205).], αΰτΟ δε ουδέν (и именно ουδέν, а не μηδέν), как изъятое из всего сущего (ως πάντων ύπερουσίως έξηρημένων), ибо оно выше всякого качества, движения, жизни, воображения, представления, имени, слов,
разума, размышления, сущности, состояния, положения, единения, границы, безграничности и всего существующего» (ib.) [Св. Максим комментирует эту мысль так: «Он сам есть виновник и ничто (μηδέν), ибо все, как последствие, вытекает из Него, согласно причинам как бытия, так и небытия; ведь само ничто есть лишение (στέρησις), ибо оно имеет бытие чрез то, что оно есть ничто из существующего; а не сущий (μη ων)
существует чрез бытие и сверхбытие (ΰπερεΐναι), будучи всем, как Творец, и ничто, как превышающий все (ΰπερβεβηκώς), а еще более будучи трансцендентным и сверхбытийным» (ιϊπεραναβεβηκώς και ύπερουσίως ων) (S.
Разумеется, для человечества, насколько оно живет
в плоскости ума, а следовательно, до известной степени обречено на науку и философию, должна иметь силу этика ума,
существует обязанность логической честности, борьбы с умственной ленью, добросовестного преодоления преодолимых трудностей, но религиозно перед человеком ставится еще высшая задача — подняться над умом, стать выше ума, и именно этот путь указуют люди христианского, религиозного подвига [На основании сказанного определяется и наш ответ на вопрос о «преображении
разума», поставленный кн.