Мир является великой иерархией идейных существ, идейным организмом, и в этом постижении софийности «мертвого» мира лежит заслуга оккультизма [Под оккультизмом я разумею здесь не столько современный, школьный оккультизм, воспитываемый особой тренировкой, но общую природную
способность человека проникать за кору явлений, особенно свойственную народам в ранние эпохи развития и отразившуюся в сказке, эпосе, фольклоре, верованиях и «суевериях».], сближающая его с ««поэтическим восприятием» природы вообще.
Неточные совпадения
«У Канта в его третьей «Критике», — писал А. В. Гулыга, — в первую очередь речь идет о
способности (или даже точнее о силе) оценки, приговора, который прямо или косвенно
человек выносит окружающей действительности и самому себе» (Философия Канта и современность. М., 1974. С. 268–269).].
В
способности к молитве
человек имеет как бы специальный орган религиозного восприятия.
Основная мысль оккультизма, именно, что область возможного и доступного
человеку опыта и количественно и качественно может быть углублена и расширена путем соответствующей психической тренировки, «развития высших
способностей», сама по себе еще не приводит непременно к имманентизму.
Божество по благодати открывается
человеку в меру
способности отдельного духа, но сама «пресущественная беспредельность лежит выше сущности (трансцендентна ей); выше умов превышающее ум единство; недоступно всякому рассуждению единое, превосходящее рассуждение; неизреченное для всякого слова благо превыше слова; единство, единящее всякое единство, и пресущественная сущность, и ум, недоступный уму, и слово неизрекаемое, бессловность, безразумность и безымянность, не соответствующая ничему из сущего; виновное в бытии всего, само не будучи сущим, как трансцендентное всякой сущности» (ib.).
«Не потому только
человек более создан по образу Божию, что имеет связующую и животворящую душу, но и чрез
способность к властвованию (κατά το αρχειν).
Люди «одни из тварей, кроме
способности к разуму и слову, имеют еще чувственность (το αισθητικό ν), которая, будучи по природе соединена с умом, изобретает многоразличное множество искусств, умений и знаний: занятие земледелием, строение домов и творчество из не-сущего (προάγειν ёк μη οντων), хотя и не из совершенно не сущего (μη ёк μηδαμώς όντων) — ибо это принадлежит лишь Богу — свойственно одному лишь
человеку…
Григорий включает и
способность к хозяйству, к хозяйственному владению землей, свойственную только
человеку.
Одновременно с этим
люди изгнаны были из рая, после того как сами изгнали из себя рай, потеряв
способность им наслаждаться.
Падший
человек сохранил в себе образ Божий, как основу своего существа, и присущую ему софийность, делающую его центром мироздания, но утратил
способность найти свою энтелехийную форму, осуществить в себе подобие Божие. В нем было бесповоротно нарушено равновесие именно в области богоуподобления, а поэтому и самая одаренность его становилась для него роковою и опасною (ведь и для сатаны объективное условие его падения, соблазна собственной силой заключалось в его исключительной одаренности).
Однако язычество здесь, как и в других отношениях, обладало религиозным ясновидением,
способностью различать естественные иконы Божества в природе и
человеке.
Да и всегда было тайною, и я тысячу раз дивился на эту
способность человека (и, кажется, русского человека по преимуществу) лелеять в душе своей высочайший идеал рядом с величайшею подлостью, и все совершенно искренно.
И действительно, в этом нет ничего неестественного, и
способность людей маломыслящих подчиняться указаниям людей, стоящих на высшей степени сознания, есть всегдашнее свойство людей, то свойство, вследствие которого люди, подчиняясь одним и тем же разумным началам, могут жить обществами: одни — меньшинство — сознательно подчиняясь одним и тем же разумным началам, вследствие согласия их с требованиями своего разума; другие — большинство — подчиняясь тем же началам бессознательно только потому, что эти требования стали общественным мнением.
— От невежества ли, от страха ли, из стремления ли ума признать одно общее начало и, наконец, из особенной ли
способности человека веровать, но только религии присущи всем людям, и потому как же вы хотите такое естественное чувство отнять у вашего сына?!
Видите ли-с: рассудок, господа, есть вещь хорошая, это бесспорно, но рассудок есть только рассудок и удовлетворяет только рассудочной
способности человека, а хотенье есть проявление всей жизни, то есть всей человеческой жизни, и с рассудком и со всеми почесываниями.
Неточные совпадения
Не потому это была дерзость, чтобы от того произошел для кого-нибудь ущерб, а потому что
люди, подобные Негодяеву, — всегда отчаянные теоретики и предполагают в смерде одну
способность: быть твердым в бедствиях.
Но в глубине своей души, чем старше он становился и чем ближе узнавал своего брата, тем чаще и чаще ему приходило в голову, что эта
способность деятельности для общего блага, которой он чувствовал себя совершенно лишенным, может быть и не есть качество, а, напротив, недостаток чего-то — не недостаток добрых, честных, благородных желаний и вкусов, но недостаток силы жизни, того, что называют сердцем, того стремления, которое заставляет
человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и желать этого одного.
В полку не только любили Вронского, но его уважали и гордились им, гордились тем, что этот
человек, огромно-богатый, с прекрасным образованием и
способностями, с открытою дорогой ко всякого рода успеху и честолюбия и тщеславия, пренебрегал этим всем и из всех жизненных интересов ближе всего принимал к сердцу интересы полка и товарищества.
Алексей Александрович, так же как и Лидия Ивановна и другие
люди, разделявшие их воззрения, был вовсе лишен глубины воображения, той душевной
способности, благодаря которой представления, вызываемые воображением, становятся так действительны, что требуют соответствия с другими представлениями и с действительностью.
Константин Левин смотрел на брата как на
человека огромного ума и образования, благородного в самом высоком значении этого слова и одаренного
способностью деятельности для общего блага.