То, что существует, существует лишь по
силе добра, столь преизбыточной, что может восполнить даже отрицание и отрицательное (στέρησις και τα έστερημένα); то же, что совсем лишено блага, не может существовать…
Неточные совпадения
«Одно и то же не может быть в том же самом отношении
добром и злом, уничтожением или возникновением, оно не имеет самостоятельной
силы и способности к разрушению (αι3τοδύναμις ή αϋτοφθορά)…
И возникновение, проистекающее из уничтожения, есть не
сила зла, но наличность меньшего
добра так же, как болезнь есть недостаток устройства тела» [Ср.: Мистическое богословие.
Также и ограничение, отсутствие само по себе не может считаться причиной зла, ибо полное отрицание уничтожает самую природу бытия —
добро, частичное же имеет
силу не само, но по
силе им отрицаемого
добра.
Бог ведает зло как благо (το κακόν ή αγαθόν), и перед ним причины зла суть
силы, творящие
добро»****.
Если
добро противоположно злу, то существует много причин зла, не только причины и
силы, вызывающие зло, но и бессилие, слабость, несогласное смешение неподобного.
Бытийная
сила принадлежит только
добру, бытие (essentia) и благо (bonum) мира суть синонимы.
Их природа заключается в
добре и в
силу этого лишена «собственной» воли (нем.).]. «Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли: все Им и для Него создано» (Колосс. 1:16).
В этом свете
добрые ангелы имеют даже познание чувственного (των αισθητών γνώσιν), каковое они познают не
силою ощущения и не физической
силою, но знают это
силою божественною, от которой совершенно не может скрыться ничто настоящее, прошедшее или будущее.
Близоруким заблуждением является мысль, что в человечестве просто в
силу «эволюции», — времени и «прогресса», усиливается
добро за счет зла, почему оно становится
силою вещей, как бы автоматически, все совершеннее.
Но всему есть конец, пришел конец и
силам доброй лошадки, и она, несмотря на кнут, стала останавливаться.
Неточные совпадения
Но в глубине своей души, чем старше он становился и чем ближе узнавал своего брата, тем чаще и чаще ему приходило в голову, что эта способность деятельности для общего блага, которой он чувствовал себя совершенно лишенным, может быть и не есть качество, а, напротив, недостаток чего-то — не недостаток
добрых, честных, благородных желаний и вкусов, но недостаток
силы жизни, того, что называют сердцем, того стремления, которое заставляет человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и желать этого одного.
Все эти хлопоты, хождение из места в место, разговоры с очень
добрыми, хорошими людьми, понимающими вполне неприятность положения просителя, но не могущими пособить ему, всё это напряжение, не дающее никаких результатов, произвело в Левине чувство мучительное, подобное тому досадному бессилию, которое испытываешь во сне, когда хочешь употребить физическую
силу.
— Я все думаю о том, какой бы из вас был человек, если бы так же, и
силою и терпеньем, да подвизались бы на
добрый труд и для лучшей <цели>!
— Афанасий Васильевич! вашу власть и я готов над собою <признать>, ваш слуга и что хотите: отдаюсь вам. Но не давайте работы свыше
сил: я не Потапыч и говорю вам, что ни на что
доброе не гожусь.
Она вынула из-под платка корнет, сделанный из красной бумаги, в котором были две карамельки и одна винная ягода, и дрожащей рукой подала его мне. У меня недоставало
сил взглянуть в лицо
доброй старушке; я, отвернувшись, принял подарок, и слезы потекли еще обильнее, но уже не от злости, а от любви и стыда.