Неточные совпадения
Прияв всю полноту человечества, Он понес на Себе и всю тяжесть его смертной
природы и победил
смерть славным Своим Воскресением.
Вместе с тем
смерть стала уже благодеянием — спасением от жизни на зачумленной земле, ибо дурной бесконечности смертной жизни, простого отсутствия
смерти, бессмертия «вечного жида» не могла бы вынести человеческая
природа, и самый замысел этот был бы достоин разве лишь сатаны.
Природа предстает ему как враждебная сила, вооруженная голодом и
смертью, и вся жизнь человеческая получает привкус хозяйственности, пленяется суете стихий пустых и немощных.
Иначе говоря,
смерть, в которой Федоров склонен был вообще видеть лишь род случайности и недоразумения или педагогический прием, есть акт, слишком далеко переходящий за пределы этого мира, чтобы можно было справиться с ней одной «регуляцией
природы», методами физического воскрешения тела, как бы они ни были утонченны, даже с привлечением жизненной силы человеческой спермы в целях воскрешения или обратного рождения отцов сынами (на что имеются указания в учении Федорова).
Неточные совпадения
Но слова о ничтожестве человека пред грозной силой
природы, пред законом
смерти не портили настроение Самгина, он знал, что эти слова меньше всего мешают жить их авторам, если авторы физически здоровы. Он знал, что Артур Шопенгауэр, прожив 72 года и доказав, что пессимизм есть основа религиозного настроения, умер в счастливом убеждении, что его не очень веселая философия о мире, как «призраке мозга», является «лучшим созданием XIX века».
Мы знаем, как
природа распоряжается с личностями: после, прежде, без жертв, на грудах трупов — ей все равно, она продолжает свое или так продолжает, что попало — десятки тысяч лет наносит какой-нибудь коралловый риф, всякую весну покидая
смерти забежавшие ряды. Полипы умирают, не подозревая, что они служили прогрессу рифа.
Гаев(негромко, как бы декламируя). О
природа, дивная, ты блещешь вечным сиянием, прекрасная и равнодушная, ты, которую мы называем матерью, сочетаешь в себе бытие и
смерть, ты живишь и разрушаешь…
Повсюду и всегда Толстой изображает правду жизни, близкую к
природе, правду труда, глубину рождения и
смерти по сравнению с лживостью и неподлинностью так называемой «исторической» жизни в цивилизации.
Это христианское освобождение человеческой личности от естества привело к временной
смерти великого Пана, к механизации
природы, к изгнанию пугающих духов
природы.