Неточные совпадения
Они знают, что ждет Их, на что Они обречены, и вольно грядут
Себя отдать, совершить волю Пославшего: Она «
принять орудие
в сердце» [Неточная цитата из Евангелия от Луки: «И благословил их Симеон и сказал Марии, матери Его: се, лежит сей на падение и на восстание многих
в Израиле и
в предмет пререканий, — и Тебе самой оружие пройдет душу, — да откроются помышления многих сердец» (2:24...
Вообще виды «откровения», как и предметы его, могут быть различны: и природные, и божественные, и демонические (так наз. у отцов церковных «прелесть»); оно может исходить из разных миров и иерархий, и само по
себе «откровение» с выражающим его мифом, понимаемое
в смысле формально-гносеологическом, может иметь различное содержание: и доброе и злое, и истинное и обманное (ибо ведь и сатана
принимает вид ангела света), поэтому сам по
себе «откровенный» или мистический характер данного учения говорит только об интуитивном способе его получения, но ничего еще не говорит об его качестве.
Поэтому оно ничего и не хочет, но есть сверхблаго (ύπεράγαθον) и благо не для самого
себя, а для других вещей, если что-либо способно
принять в нем участие.
Во всяком случае, — и этому необходимо давать надлежащий вес при оценке Мейстера Эккегарта, — художник слова и спекулятивный метафизик слишком сильно и явно дают
себя знать
в его сочинениях, чтобы можно было
принимать все его идеи за религиозно-мистические интуиции и откровения, и никогда нельзя уверенно сказать, опирается ли проповедь Эккегарта на опытные переживания, или же она рождается из загоревшихся
в душе его художественных образов и спекулятивных идей, которые он превращает
в задачу для осуществления опытным мистическим путем.
Она всегда
в себя все
принимает, никогда, никаким образом никакой не усвояет формы, подобной
в нее входящему; ибо она по природе есть вместилище (έκμαγεΐον), приводимое
в движение и оформляемое от входящего, и благодаря ему представляется
в разные времена по-разному» (50 Ь-с).
И наоборот, если
принять, что Абсолютное, полагая
в себе относительное, или бытие, становится «Отцом всяческих», то и ничто, не-сущая основа творения, становится Матернею, меоном, содержащим
в себе все, потенциальным всеединством мира.
Фихте-гегелевский разум — субъективно-идеалистическая (
в специфически булгаковском смысле слова) философия, одержимая «пафосом системы» (см. выше
прим. 100) и стремящаяся дедуцировать весь мир «из
себя» (из «Разума» вообще, или даже из собственного «Я»).
Все истинное христианство есть Матерь Христа, рождает
в себе Христа, а Иоанны, как служители Христа, суть ее нянька, которая
принимает к
себе Матерь Христа, как сделал это Иоанн» (Böhme's Werke, IV, 393, § 55, 57–58).
Аристотель (Synesius, Dion 48) выразился так: «Имеющие
принять посвящение не должны чему-либо учиться, но испытать на
себе и быть приведенными
в такое настроение, конечно, насколько они окажутся для него восприимчивы».]; о значительности этих переживаний и священном ужасе, ими внушаемом, свидетельствует и суровая disciplina arcani [Дисциплина таинств (лат.).], облекавшая их непроницаемой тайной [Ср. рассказ у Павзания (Descr. Gr. X, 32, 23) о том, как непосвященный, случайно увидевший мистерии Изиды
в Титерее и рассказавший об этом, умер после рассказа; здесь же сходный рассказ и о случае, бывшем
в Египте.].
Муки полнейшего разочарования
в себе и
в своем пути, а
в то же время нежелание и неспособность
принять это разочарование, и вдобавок еще сознание высшей своей природы и мучительно завистливое влечение к божественному миру — терзают душу невыразимыми на человеческом языке страданиями.
Беме (а вслед за ним и Дж. Пордедж) вмещают ад
в недра самого Божества, именно
в Его три «первые принципа», где Оно существует как Grimmgott [См.
прим. 95 к «Отделу первому».], и те, кто определяют
себя в этом начале, и несут необходимые последствия.
Все это совершилось удивительно быстро, а солдаты шли все так же не спеша, и так же тихонько ехала пушка — в необыкновенной тишине; тишина как будто не
принимала в себя, не хотела поглотить дробный и ленивенький шум солдатских шагов, железное погромыхивание пушки, мерные удары подков лошади о булыжник и негромкие крики раненого, — он ползал у забора, стучал кулаком в закрытые ворота извозчичьего двора.
Неточные совпадения
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит
себе самому читать нравоучения для своего барина. Голос его всегда почти ровен,
в разговоре с барином
принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее своего барина и потому скорее догадывается, но не любит много говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
Скотинин. Смотри ж, не отпирайся, чтоб я
в сердцах с одного разу не вышиб из тебя духу. Тут уж руки не подставишь. Мой грех. Виноват Богу и государю. Смотри, не клепли ж и на
себя, чтоб напрасных побой не
принять.
Конечно, это мнение не весьма умное, но как доказать это людям, которые настолько
в себе уверены, что никаких доказательств не слушают и не
принимают?
«Бежали-бежали, — говорит летописец, — многие, ни до чего не добежав, венец
приняли; [Венец
принять — умереть мученической смертью.] многих изловили и заключили
в узы; сии почитали
себя благополучными».
—
Прим. издателя.] и переходя от одного силлогизма [Силлогизм (греч.) — вывод из двух или нескольких суждений.] к другому, заключила, что измена свила
себе гнездо
в самом Глупове.