Неточные совпадения
Так как дух в акте грехопадения потерял господство над телом, и тело вышло из-под его
власти и подчинения, то, естественно, «разумная душа должна была устыдиться; именно потому, что она не могла сдерживать более слабость и непокорность в теле, над которым она получила
право господствовать» [Писарев, 72: de peccat. merit.
Очевидно,
власть имеет какое-то отношение к самому существу человеческого духа, и надо прежде всего отвергнуть рационалистические измышления «просветительства», будто
власть и
право кем-то изобретены, выдуманы на известную потребу, произошли вследствие «общественного договора» или свободного соглашения [Теорию «общественного договора» (как переход разрозненных индивидов от естественного к социально-государственному состоянию путем взаимного ограничения и перенесения друг на друга
прав, что фиксировалось в договоре) разрабатывали философы-просветители: Ж. Ж. Руссо, Т. Гоббс, Дж. Локк и др.].
Адаму до грехопадения, соответственно его центральному положению в мире, была присуща и
власть, он был царем в мироздании, наместником Божиим по
праву сыновства.
Филмер, как и Булгаков, считал, что «Адам… и наследовавшие ему патриархи по
праву отцовства обладали монархической
властью над своими детьми» (см.: Локк Дж. Соч...
Власть, сознающая себя законной, а не самозваной, ощущает в себе волю,
право и силу повелевать, — с инстинктивной царственностью, без рассуждения или рефлексии; равно и лояльное повиновение должно быть не рассудочным, но непосредственным и в известном смысле не рассуждающим, слепым.
Конечно,
власть не может быть только чистым произволом правителей, и в принудительную форму
права, облеченного защитой организованного принуждения, может быть закономерно включено не всякое содержание, а лишь принимаемое или попускаемое фактическим правосознанием.
Власть и
право в жизненной своей слиянности неразрывны и соотносительны; если
право имеет свое основание во
власти, то и последняя свою жизнь проявляет в
праве: оно есть «высказанное слово»
власти, ее «энергия».
И, однако, является онтологически
правым и глубоко обоснованным стремление к преодолению
власти, — не к безвластию, которое сулит анархия, но к сверхвластию: одно голое отрицание
власти пусто и мерт. во, как и всякое отрицание.
Оно хочет озолотить эротическим ореолом железо
власти, ищет в ней уже наличествующих теократических элементов, стремится к сверхправовому оправданию
власти и
права.
Совершив, в силу роковой ограниченности своей, ошибку в оценке частных проявлений теократического принципа, оно осталось вполне
правым в общем определении религиозной природы
власти, и его прозрения заслуживают здесь глубокого, проникновенного внимания.
За царской
властью никогда не признавалась Церковью непогрешимость ни в политических, ни в церковных вопросах, ей принадлежали
права лишь в области церковного управления, которые естественно вытекают из отношения царя к Церкви в ее земном, историческом теле, но совершенно не распространяются ни на вероучение, ни на иерархию как таковую.
Носители прежней
власти, теряя веру в церковную для нее опору и живое чувство религиозной связи с подданными, все больше становились представителями вполне светского абсолютизма, борющегося с подданными за свою
власть под предлогом защиты своих священных
прав: священная империя, накануне своего падения, вырождается в полицейское государство, пораженное страхом за свое существование.
Но именно благодаря этому утилитаризму совершенствуется механизм
власти, ее техника, — то, что зовется на языке современного государственного
права «правовым государством».
«Правовое государство» с его правовыми гарантиями, со всей своей земной мудростью и человечески-относительной правдой, не угасит тоски об ином царстве, не только холодного
права, но и любви, об иной
власти — теократической.
Неточные совпадения
Решение мое следующее: каковы бы ни были ваши поступки, я не считаю себя в
праве разрывать тех уз, которыми мы связаны
властью свыше.
Теперь, в наше время, мы, помещики, при крепостном
праве вели свое хозяйство с усовершенствованиями; и сушилки, и веялки, и возка навоза, и все орудия — всё мы вводили своею
властью, и мужики сначала противились, а потом подражали нам.
— Обязанности сопряжены с
правами;
власть, деньги, почести: их-то ищут женщины, — сказал Песцов.
Теперь-с, при уничтожении крепостного
права, у нас отняли
власть, и хозяйство наше, то, где оно поднято на высокий уровень, должно опуститься к самому дикому, первобытному состоянию.
Если ты над нею не приобретешь
власти, то даже ее первый поцелуй не даст тебе
права на второй; она с тобой накокетничается вдоволь, а года через два выйдет замуж за урода, из покорности к маменьке, и станет себя уверять, что она несчастна, что она одного только человека и любила, то есть тебя, но что небо не хотело соединить ее с ним, потому что на нем была солдатская шинель, хотя под этой толстой серой шинелью билось сердце страстное и благородное…