«Ревностное и доставляющее наслаждение занятие христианским искусством не только не говорит о
положительном отношении к религиозному его содержанию, напротив, свидетельствует о таком отчуждении и отдалении от его живого религиозного содержания, что уже исчезла склонность к оппозиции против связанного с ним искусства и уступила место объективному историко-эстетическому отношению» (41). «Поэтому эстетическое религиозное чувство не есть подлинное и серьезное религиозное чувство» (39), хотя, конечно, этим не отрицается вспомогательная роль искусства для религии.
Неточные совпадения
Ибо и это ничто не есть круглый нуль, но является величиной в высшей степени
положительною: именно здесь разумеется то, что существует под покрывалом Майи [В древнеиндийской философии Майа означает иллюзорность бытия; под «покрывалом Майи» скрывается истинная сущность вселенной.], которое только застилает наш взор миром явлений; это
положительное ничто и составляет подлинную, хотя и трансцендентную для нас действительность, по
отношению к которой и установляется типически религиозное
отношение.
Можно в качестве примера указать на
отношение ап. Павла (см. особенно Посл. к Римл., гл.12) к воскормившему его и оставленному им иудейству: вот пример
положительной терпимости и
положительной нетерпимости.
Евномий не согласился, однако, с толкованием отрицательных имен Божиих у св. Василия В. и, не без некоторого основания, возражал: «Я не знаю, как чрез отрицание того, что не свойственно Богу, Он будет превосходить творения!.. Всякому разумному существу должно быть ясно, что одно существо не может превосходить другое тем, чего оно не имеет» [Несмелов, 135.]. Вопрос о значении отрицательного богословия в его
отношении к
положительному так и остался у св. Василия мало разъясненным.
Напротив, в платонизме понимание тела как зла, оков и темницы для духа (выраженное с наибольшей силой в «Федоне» и отчасти «Федре») еще борется с более
положительным к нему
отношением, которое высшего напряжения достигает в платоновской эротике.
Если воплощение души есть зло или некое метафизическое faux pas [Промах, оплошность (фр.).], случайность, то в результате его даже в благоприятном случае, хотя и не получается для души ничего дурного, но и ничего
положительного [Впрочем, в этом
отношении суждения Плотина не всегда согласуются между собой: несмотря на то, что жизнь воплощенной души есть зло, она проходит в ней род практических упражнений в добродетели, учится, и это понимание земной жизни роднит Плотина с… теософией.
Если понимать язычество как некоторый
положительный религиозный процесс, то неизбежно возникает вопрос: в каком же
отношении находится это его «откровение» к Ветхому, а затем и Новому Завету?
Для христианства же
положительным мотивом общественности является милосердие, жалость, сострадание, вообще благотворительность, по существу имеющая, однако, только паллиативный характер, а потому и христианская политика (или, если угодно, «христианский социализм» [Об
отношении Булгакова к «христианскому социализму» см.: Акулинин В. Н. С. Н. Булгаков: вехи жизни и творчества
Булгаков С. Н. Христианский социализм.
В технике обнаруживается разделяющая и выявляющая сила для человеческого духа, и этически
положительное отношение к технике неизбежно предполагает аскезу в человеке, аскезу духа по отношению к похоти жизни, которой техника всегда готова служить.
Неточные совпадения
— Вы ошибаетесь опять: я вовсе не гастроном: у меня прескверный желудок. Но музыка после обеда усыпляет, а спать после обеда здорово: следовательно, я люблю музыку в медицинском
отношении. Вечером же она, напротив, слишком раздражает мои нервы: мне делается или слишком грустно, или слишком весело. То и другое утомительно, когда нет
положительной причины грустить или радоваться, и притом грусть в обществе смешна, а слишком большая веселость неприлична…
— Я не знаю, собственно, что вы разумеете под именем политиков, — возразил ему молодой человек, — но Гегель в
отношении права, нравственности и государства говорит, что истина этих предметов достаточно ясно высказана в
положительных законах.
Только этот обзор даст нам
положительный ответ на то, может ли происхождение искусства быть объясняемо неудовлетворительностью живой действительности в эстетическом
отношении.
В последнее время, впрочем, я отчасти упустил из виду мистера Астлея, а Полина и всегда была для меня загадкой, — до того загадкой, что, например, теперь, пустившись рассказывать всю историю моей любви мистеру Астлею, я вдруг во время самого рассказа был поражен тем, что почти ничего не мог сказать об моих
отношениях с нею точного и
положительного.
После такого нашего
положительного объяснения он оставался, однако, со мной в самых любезных
отношениях, рассказывал мне много любопытных подробностей из своей жизни, и хотя он, видимо, умалчивал о многом, но я догадывался, что он, как говорит русский народ, «черезо все произошел».