Неточные совпадения
Скажут: истина не боится соревнования, но это не она, а мы должны бояться, мы, перед которыми
в беспорядочной куче лежит все это «многообразие» религиозного опыта [«Многообразие религиозного опыта» — название трактата У. Джемса (рус. пер.: М., 1910).], весь этот
пантеон богов и религий, целый ассортимент истин, предлагающихся на выбор любителю, где наша истина лежит рядом со всяческой ложью, внешне, формально ей равноправною.
Мотив
пантеона, который все явственнее звучит
в упадающем язычестве, стремление собрать
в нем всех чтимых богов и ни одного не пропустить (почему про запас или на всякий случай и ставился жертвенник «θεώ οίγνώστφ» — еще и неизвестному богу), явно свидетельствует об утрате веры
в отдельных богов, о невозможности успокоиться на политеизме, который превращается
в дурную множественность или дурную бесконечность.
Заслуживает особого внимания еще одна отличительная черта язычества, именно то, что
в его
пантеоне присутствуют божества не только мужские, но и женские, и вообще божество имеет пол.
Неточные совпадения
Вдруг тебе придется, например, выражать душу г. Кони [Кони Федор Алексеевич (1809—1879) — писатель-водевилист, историк театра, издатель журнала «
Пантеон».] или ум г. Каратыгина [Каратыгин Петр Андреевич (1805—1879) — известный водевилист и актер, брат знаменитого трагика.]; я бы умерла, кажется, с горя, если бы увидела когда-нибудь тебя на сцене
в таких пьесах.
В виду войск и толпы он велел поставить его на колени на ступенях
Пантеона (боюсь ошибиться, но кажется, что там) и наклонить ему голову
в знак того, что он просит прощения за причиненный его литературной деятельностью вред.
—
В пререканиях власть почерпала не слабость, а силу-с; обыватели же надежды мерцание
в них видели. Граф Михаил Николаевич — уж на что суров был! — но и тот, будучи на одре смерти и собрав сподвижников, говорил: отстаивайте пререкания, друзья! ибо
в них — наш
пантеон!
А так как эта точка не только существовала для наших пращуров, но и составляла совершеннейший
пантеон, то человеку, убежденному, что он находится
в самом центре храма славы, весьма естественно было примиряться с некоторыми его недостатками, заключавшимися
в однообразии предоставляемых им наслаждений.
«Йён доста-а-нит!» Просто, глупо и между тем изумительно глубоко. Эту фразу следовало бы золотыми буквами начертать на всех
пантеонах, ибо,
в сущности, на ней одной издревле все экономисты и финансисты висят.