Неточные совпадения
Божественные ипостаси же суть «Personen», о которых говорится, что «sie verfliessen in das Wesen» [Персоны;
лица… они вливаются в сущность (нем.).] (I, 85) и, «влившись в Божество, три персоны становятся неразличимым единством» (ib.).
Алкивиад говорит Сократу бессмертные, вдохновенные слова, которые повторяет всякая душа, поставленная
лицом к
лицу пред собственной
божественной сущностью, как пред зеркалом своего несовершенства и безобразия.
Отвращаясь от Бога, человек обращает
лицо к миру, к творению, впадает в однобокий космизм («имманентизм») [См. прим. 9 к «От автора».]; он жаждет уже только мира, а не Бога, совершает измену любви
божественной.
Историческое рождение человека, существа свободного и богоподобного, не только предполагает рождение в собственном смысле, т. е. акт
божественного всемогущества, вызывающий к бытию новые жизни и осуществляющийся через брачное соединение супругов или вообще
лиц разного пола, но и некое самосотворение человека.
Здесь также совершается в миги
божественного озарения как бы некое пресуществление человеческого естества, его обожение: недаром же Моисей, сойдя с горы Синая, сохранил на себе след сияния Божества [«Когда сходил Моисей с горы Синая, и две скрижали откровения были в руке у Моисея при сошествии его с горы, то Моисей не знал, что
лице его стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним.
Затем ее внимание занимали Клячко, Лангевич, Пустовойтова, наконец, папа Пий IX, от которого она тогда только что возвратилась и была в восторге по причине его «
божественного лица».
Неточные совпадения
И глаз не запускает за корсет, и
лицо бесчувственное, и
божественные книги дает читать, — кажется, довольно бы.
Лишь драматизация мирового процесса делает его нам близким и для нас осмысленным; сама
божественная диалектика, идеально протекающая в первоначальном Божестве, чуется нами как драма с драматическими действующими
лицами — ипостасями Троицы.
Учение об эманации отрицает и
лицо Творца и
лицо творимых, отрицает свободу и самостоятельность творения.] все живое пребывает в
божественном плане космоса, до времени и до мира совершается в идеальном процессе
божественной диалектики.
После того, разумеется, последовала нежная, или, скажу даже более того, страстная сцена любви: Аггей Никитич по крайней мере с полчаса стоял перед
божественной пани на коленях, целовал ее грудь,
лицо, а она с своей стороны отвечала ему такими же ласками и с не меньшею страстью, хоть внутри немножко и грыз ее червяк при невольной мысли о том, что на какие же деньги она будет кушать потом.
— И вы справедливы! — отвечал ему на это Михаил Михайлыч. — Вы вдумайтесь хорошенько, не есть ли державство то же священство и не следует ли считать это установление
божественным? Державец не человек, не
лицо, а это — возможный порядок, высший разум, изрекатель будущих судеб народа!