Неточные совпадения
Если бы люди веры стали рассказывать о себе, что они видели и узнавали с последней достоверностью, то образовалась бы гора, под которой был бы погребен и скрыт от глаз холм скептического рационализма. Скептицизм не может быть до конца убежден, ибо сомнение есть его
стихия, он может быть только уничтожен, уничтожить же его властен
Бог Своим явлением, и не нам определять пути Его или объяснять, почему и когда Он открывается. Но знаем достоверно, что может Он это сделать и делает…
«Гнозис», «духовное знание», вновь выставляется средством сделаться «
богами», в сознании софийности своей и богонасыщенности всей софийной твари, причем ради познания твари, под предлогом углубления в божественную
стихию мира, получается забвение о
Боге.
И соблазн змея оказался реально осуществим, ибо
стихия освобожденного ничто, прорвавшись в мир, окружила всякую тварь ледяным холодом одиночества, разъединила всеединое и центростремительную силу превратила в центробежную: тогда родилось наше малое я, которое раздувается в я космическое, весь мир считая своим престолом: во истину «будете как
боги».
Напротив, напряженность одного мужского начала в жизни духа приводит к мятежу против
Бога, имеющему первообраз в восстании Денницы, который отрекся от женственной
стихии духа, захотел все иметь от себя, по-мужски, и сделался — дьяволом.
«Став как
боги», человек прежде всего почувствовал себя нагим, беспомощным и смущенным и поспешил «скрыться между деревьями» от лица Господа, пытаясь погрузиться в
стихию мировой жизни и в ней замкнуться.
Ныне же, познав
Бога, или же лучше, познанные
Богом — γνόντες θεόν μάλλον δε γνωσθέντες υπό θεοδ; для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным
стихиям, которым снова хотите себя поработить?» (Гал.
Но впавшему в рабство
стихиям мира человеку
Бог открылся прежде всего как сверхприродное, мир превозмогающее, трансцендентное Существо.
См. прим. 19 к «Отделу второму»: «они хитрили, и
Бог хитрил, но
Бог самый искусный из хитрецов» (Гл. 3, «Семейство Имрана», 47).], ибо цель ее не в ней, а за ее пределами, — туда зовет и нудит историческая
стихия.
В таинстве, как теургическом акте, есть реальное действие и присутствие
Бога, это составляет в нем «трансцендентный», безусловно чудесный элемент, который в то же время сочетается с космическою
стихией и человеческим естеством.
Но человеческая энергия излучается при этом лишь в определенном направлении, — она истощается в женственном стремлении к самоотданию души
Богу, как Церкви ее Главе, в жертвенном самораспятии человеческой
стихии.
И самая молитва всегда есть жертва
Богу, жертвенное отдание человеческой
стихии, но постольку она есть и творчество.
Неточные совпадения
— Что ж? примем ее как новую
стихию жизни… Да нет, этого не бывает, не может быть у нас! Это не твоя грусть; это общий недуг человечества. На тебя брызнула одна капля… Все это страшно, когда человек отрывается от жизни… когда нет опоры. А у нас… Дай
Бог, чтоб эта грусть твоя была то, что я думаю, а не признак какой-нибудь болезни… то хуже. Вот горе, перед которым я упаду без защиты, без силы… А то, ужели туман, грусть, какие-то сомнения, вопросы могут лишить нас нашего блага, нашей…
Всякий раз, когда вступаешь в лес, который тянется на несколько сот километров, невольно испытываешь чувство, похожее на робость. Такой первобытный лес — своего рода
стихия, и немудрено, что даже туземцы, эти привычные лесные бродяги, прежде чем переступить границу, отделяющую их от людей и света, молятся
богу и просят у него защиты от злых духов, населяющих лесные пустыни.
Никогда «природа», «жизнь», инстинкт, коллективная
стихия не были для меня
Богом.
Православие было принижением человеческой
стихии, подчинением ее Божеству, столь характерным для Востока исчезновением человека и
Боге.
Человек ввергся в
стихию звериного хаоса и мучительной историей, трудовым развитием, длительным процессом творчества должен выйти из этого зверино-хаотического состояния, очеловечиться, стать во весь свой рост, освободиться из плена для нового и окончательного избрания себе бытия в
Боге или небытия вне
Бога.