Неточные совпадения
Разумеется, философия неизбежно стремится при этом к
абсолютному, к всеединству, или к
Божеству, насколько оно раскрывается в мышлении; в конце концов и она имеет своей единственной и универсальной проблемой — Бога, и только Бога, она тоже есть богословие, точнее — богоискание, богоисследование, богомышление.
У Юма она имела субъективно-человеческое значение — «быть для человека», у Беркли получила истолкование как действие
Божества в человеческом сознании; у Гегеля она была транспонирована уже на язык божественного бытия: мышление мышления — само
абсолютное, единое в бытии и сознании [К этим общим аргументам следует присоединить и то еще соображение, что если религия есть низшая ступень философского сознания, то она отменяется упраздняется за ненадобностью после высшего ее достижения, и только непоследовательность позволяет Гегелю удерживать религию, соответствующую «представлению», в самостоятельном ее значении, рядом с философией, соответствующей «понятию».
В религиозной философии учение о
Божестве как Трансцендентном получило выражение в так называемом «отрицательном богословии» (θεολογία. άποφατική, theologia negativa [Апофатическая (отрицательная) теология трактует Бога путем отрицания всех атрибутов; катафатическая (положительная) теология, Hanротивt приписывает Богу все положительные качества в
абсолютной степени.]).
Религия возможна лишь постольку, поскольку трансцендентное
Божество, неизреченная и недомыслимая тайна, открывается человеку и
Абсолютное становится для человека Богом (ибо, по выражению Ньютона, Deus est vocatio aequivoca [Бог есть призыв равного к равному (лат...
Основная мысль, развиваемая в сочинении «О божественных именах», состоит в
абсолютной трансцендентности и непознаваемости для нас
Божества.
Рассуждая же в восходящем направлении (ανιόντες), скажем, что она не есть душа, или ум, не имеет ни фантазии, ни представления, ни слова, ни разумения; не высказывается и не мыслится; не есть число, или строй, или величина, или малость, или равенство, или неравенство, или сходство, или несходство; она не стоит и не движется, не покоится и не имеет силы, не есть сила или свет; не живет и не есть жизнь; не сущность, не вечность и не время; не может быть доступна мышлению; не ведение, не истина; не царство и не мудрость; не единое, не единство (ένότης), не
божество, не благость, не дух, как мы понимаем; не отцовство, не сыновство, вообще ничто из ведомого нам или другим сущего, не есть что-либо из не сущего или сущего, и сущее не знает ее как такового (ουδέ τα οντά γινώσκει αυτόν ή αΰθή εστίν), и она не знает сущего как такового; и она не имеет слова (ουδέ λόγος αυτής εστίν), ни имени, ни знания; ни тьма, ни свет; ни заблуждение, ни истина; вообще не есть ни утверждение (θέσις), ни отрицание (αφαίρεσις); делая относительно нее положительные и отрицательные высказывания (των μετ αύτη'ν θέσεις καί οίραιρε'σεις ποιούντες), мы не полагаем и не отрицаем ее самой; ибо совершенная единая причина выше всякого положения, и начало, превосходящее совершенно отрешенное от всего (
абсолютное) и для всего недоступное, остается превыше всякого отрицания» (καί υπέρ πασαν αφαίρεσιν ή υπεροχή των πάντων απλώς οίπολελυμένου και έιε' κείνα των όλων) (de mystica theologia, cap.
Акт творения, изводящий мир в бытие, полагающий его внебожественным, в то же время отнюдь не выводит его из божественного лона.
Абсолютное полагает в себе относительное бытие или тварь, ничего не теряя в своей абсолютности, но, однако, оставляя относительное в его относительности. Философское описание интуиции тварности приводит к новой, дальнейшей антиномии: внебожественное в
Божестве, относительное в
Абсолютном.
Эти самооткровения
Божества, божественные имена, невыводимы логически, мистически или метафизически из НЕ отрицательного богословия, но они обосновываются невыразимой тайной
Абсолютного НЕ-что.
Очевидно, далее, что если рассматривать вселенную как само
Абсолютное («субстанцию» или
божество), то она не может же почитаться за таковое в своем бытийном лике, т. е. в бывании, Werden, последнее неизбежно должно тогда отрицаться в онтологической подлинности своей.
Совершенная свобода сливается и с совершенной необходимостью, и в этом слиянии погашается и само это различие, так что
Абсолютное трансцендентно и свободе и необходимости [Поэтому различение в самом
Божестве «природы» (т. е. необходимости?) и свободы, лежащее в основе построения кн.
И по христианской вере внутритроичная жизнь
Божества, Бог в себе, представляет
абсолютную, недоведомую тайну для всякой твари.
Только из этого никак не следует, что
Божество в
абсолютной трансцендентности Своей телесно, хотя одинаково недопустимо и обратное утверждение: здесь должна умолкнуть мысль и сомкнуться уста, ум стать не-думанием, а душа не-чувствием.
Основное догматическое определение это содержит в себе вместе с тем и указания на совершенное единение во Христе
абсолютного и относительного, божественного и тварного, «всей полноты
Божества» и тварности, Бога и мира.
Неточные совпадения
Перво-Божество есть Сверх-Сущее; в Нем дано
абсолютное тождество Единого и Троичного; оно не есть один из Трех, подобно Богу Отцу.
В лоне
абсолютного бытия, в Перво-Божестве, совершается предвечно весь процесс мистической диалектики: разделение Отца и Сына и примирение в Духе.
Бытие пребывает в
Божестве,
Божество — носитель
абсолютного бытия, единство всего, что бывает.
Божество есть
абсолютное, полное бытие, сущий субъект всякого бытия, положительное всеединство; вне
Божества нельзя мыслить никакого бытия, в Нем пребывает идеальный космос, в космосе этом осуществлено совершенное бытие всех и всего.
Зло находится в сфере относительного, а не Единого
Абсолютного и не второго
Абсолютного, в сфере небытия, а не бытия, поэтому зло не ограничивает царства
Абсолютного, не обусловливает
Божества.