— Идея прекрасная, Сергей Степанович! — выговорил он и встал со стаканом в руке. Глаза его обежали и светелку с видом на пестрый ковер крыш и церковных глав, и то, что
стояло на столе, и своего собеседника, и себя самого, насколько он мог видеть себя. — У вас есть инициатива! — уже горячее воскликнул он и поднял стакан, приблизив его к Калакуцкому.
Неточные совпадения
Навстречу попался ему в приемной — там
стоял диван и
стол с двумя креслами — совсем круглый человек, молодой, не старше Палтусова, с вихром
на лбу, весь в черном; его веселые темные глаза так и бегали.
Хозяину
стоило только раз подчиниться, и все, что ни попадало
на его
стол, отвечало за себя.
На столике-табурете, около письменного
стола, допитый стакан чаю говорил о том, что Евлампий Григорьевич в уборной, надевает чистую рубашку после вторичного умывания. Запах сигары ходил по кабинету, где
стояла свежая температура, не больше тринадцати градусов.
Она перешла в свой кабинет, комнату строгого стиля, с темно-фиолетовым штофом в черных рамах, с бронзой Louis XVI [Людовика XVI (фр.).]. Шкап с книгами и письменный
стол — также черного дерева. Картин она не любила, и стены
стояли голыми. Только
на одной висело богатейшее венецианское резное зеркало. В этой комнате сидели у Марьи Орестовны ее близкие знакомые — мужчины; после обеда сюда подавались ликеры и кофе с сигарами. Евлампия Григорьевича редко приглашали сюда.
Тася вернулась в спальню матери. Комната выходила
на балкон, в палисадник. Из широкого итальянского окна веяло холодом. Свеча, в низком подсвечнике с белым абажуром,
стояла одиноко
на овальном
столе у ширм красного дерева; за ними помещалась кровать. Она заглянула за ширмы.
— Еще не спишь? — спросил он дочь и бросил картуз
на тот
стол, где
стояла закуска. — Et maman?.. Comment va-t-elle?.. [А мама?.. Как она себя чувствует?.. (фр.).]
Валентин Валентинович снимал сюртук,
стоя у облезлого письменного
стола,
на котором, кроме чернильницы, лежали только счеты и календарь.
У входа во вторую продольную залу — направо —
стол с продажей афиш. Билетов не продают. В этой зале, откуда ход
на хоры,
стояли группы мужчин, дамы только проходили или останавливались перед зеркалом. Но в следующей комнате, гостиной с арками, ведущей в большую залу, уже разместились дамы по левой стене,
на диванах и креслах, в светлых туалетах, в цветах и полуоткрытых лифах.
Мертвенно тихо в доме Нетовых. Два часа ночи. Евлампий Григорьевич вернулся вчера с вечера об эту же пору и нашел
на столе депешу от Марьи Орестовны. Депеша пришла из Петербурга, и в ней
стояло: «Буду завтра с курьерским. Приготовить спальню». Больше ничего. Последнее письмо ее было еще с юга Франции. Она не писала около трех месяцев.
Пирожков осмотрелся. Он
стоял у камина, в небольшом, довольно высоком кабинете, кругом установленном шкапами с книгами. Все смотрело необычно удобно и размеренно в этой комнате.
На свободном куске одной из боковых стен висело несколько портретов. За письменным узким
столом, видимо деланным по вкусу хозяина, помещался род шкапчика с перегородками для разных бумаг. Комната дышала уютом тихого рабочего уголка, но мало походила
на кабинет адвоката-дельца.
Ему принесли еду из соседнего трактира. Она состояла из широкого, во всю тарелку, бифштекса с жирной подливкой, хреном и большими картофелинами, подового пирога и пары огурцов.
На столе стояла бутылка вина.
Обед
стоял на столе; она подошла, понюхала хлеб и сыр и, убедившись, что запах всего съестного ей противен, велела подавать коляску и вышла. Дом уже бросал тень чрез всю улицу, и был ясный, еще теплый на солнце вечер. И провожавшая ее с вещами Аннушка, и Петр, клавший вещи в коляску, и кучер, очевидно недовольный, — все были противны ей и раздражали ее своими словами и движениями.
Несмотря, однако ж, на такую размолвку, гость и хозяин поужинали вместе, хотя на этот раз не
стояло на столе никаких вин с затейливыми именами. Торчала одна только бутылка с каким-то кипрским, которое было то, что называют кислятина во всех отношениях. После ужина Ноздрев сказал Чичикову, отведя его в боковую комнату, где была приготовлена для него постель:
Когда я принес манишку Карлу Иванычу, она уже была не нужна ему: он надел другую и, перегнувшись перед маленьким зеркальцем, которое
стояло на столе, держался обеими руками за пышный бант своего галстука и пробовал, свободно ли входит в него и обратно его гладко выбритый подбородок. Обдернув со всех сторон наши платья и попросив Николая сделать для него то же самое, он повел нас к бабушке. Мне смешно вспомнить, как сильно пахло от нас троих помадой в то время, как мы стали спускаться по лестнице.
Вечером задул свежий ветер. Я напрасно хотел писать: ни чернильница, ни свеча не
стояли на столе, бумага вырывалась из-под рук. Успеешь написать несколько слов и сейчас протягиваешь руку назад — упереться в стену, чтоб не опрокинуться. Я бросил все и пошел ходить по шканцам; но и то не совсем удачно, хотя я уже и приобрел морские ноги.
Неточные совпадения
Вошла — и все я вспомнила: // Свечами воску ярого // Обставлен, среди горенки // Дубовый
стол стоял, //
На нем гробочек крохотный // Прикрыт камчатной скатертью, // Икона в головах…
Разговаривая и здороваясь со встречавшимися знакомыми, Левин с князем прошел все комнаты: большую, где
стояли уже
столы и играли в небольшую игру привычные партнеры; диванную, где играли в шахматы и сидел Сергей Иванович, разговаривая с кем-то; бильярдную, где
на изгибе комнаты у дивана составилась веселая партия с шампанским, в которой участвовал Гагин; заглянули и в инфернальную, где у одного
стола, за который уже сел Яшвин, толпилось много державших.
Этим движением он зацепил столик,
на котором
стояла сельтерская вода и графин с коньяком, и чуть не столкнул его. Он хотел подхватить, уронил и с досады толкнул ногой
стол и позвонил.
На столе стояли аккуратно стклянки, графин, и сложено было нужное белье и работа broderie anglaise Кити.
Анна, забывшая за работой укладки внутреннюю тревогу, укладывала,
стоя пред
столом в своем кабинете, свой дорожный мешок, когда Аннушка обратила ее внимание
на стук подъезжающего экипажа.