Неточные совпадения
А этот скорый выбор сослужил мне службу, и немалую. Благодаря энциклопедической программе камерального разряда, где преподавали, кроме чисто юридических наук, химию, ботанику, технологию, сельское хозяйство, я получил вкус к естествознанию и незаметно
прошел в течение восьми лет,
в двух и даже трех
университетах, полный цикл университетского знания по целым трем факультетам с их разрядами.
Поступив на «камеральный» разряд, я стал
ходить на одни и те же лекции с юристами первого курса
в общие аудитории; а на специально камеральные лекции, по естественным наукам, —
в аудитории, где помещались музеи, и
в лабораторию, которая до сих пор еще
в том же надворном здании, весьма запущенном, как и весь
университет, судя по тому, как я нашел его здания летом 1882 года, почти тридцать лет спустя.
Моя жизнь вне
университета проходила по материальной обстановке совсем не так, как у Телепнева. Мне пришлось сесть на содержание
в тысячу рублей ассигнациями, как тогда еще считали наши старики, что составляло неполных триста рублей, — весьма скудная студенческая стипендия
в настоящее время; да и тогда это было очень
в обрез, хотя слушание лекций и стоило всего сорок рублей.
Через все это я и
прошел, благодаря, главным образом, моему на иной взгляд порывистому и необдуманному шагу — переходу
в Дерптский
университет на другой факультет.
Все самое характерное, через что
прошел герой романа Телепнев
в"Ливонских Афинах" — испытал
в общих чертах и я, и мне пришлось бы неминуемо повторяться здесь, если б я захотел давать заново подробности о тогдашнем Дерпте,
университете, буршах, физиономии города.
Русские
в Дерпте, вне студенческой сферы, держались, как всегда и везде — скорее разрозненно. И только
в последние два года моего житья несколько семейств из светско-дворянского общества делали у себя приемы и сближались с немецкими"каксами". Об этом я поговорю особо, когда перейду к итогам тех знакомств и впечатлений, через какие я
прошел, как молодой человек, вне
университета.
Через такой эксперимент я еще не
проходил во всю мою долгую студенческую жизнь
в двух
университетах.
Кажется, он происходил из духовного звания, воспитался и учился
в провинции,
в Пензе, вряд ли
прошел через
университет, держался особняком, совсем не был вхож
в тогдашние бойкие журнальные кружки.
А их были и тогда тысячи
в Латинском квартале. Они
ходили на медицинские лекции,
в анатомический театр,
в кабинеты,
в клиники.
Ходили — но далеко не все — на курсы юридического факультета. Но Сорбонна, то есть главное ядро парижского
Университета с целыми тремя факультетами, была предоставлена тем, кто из любопытства заглянет к тому или иному профессору. И
в первый же мой сезон
в «Латинской стране» я, ознакомившись с тамошним бытом студенчества, больше уже не удивлялся.
Меня лечил молодой профессор терапии,
ходил ко мне и мой товарищ по Дерпту Л-ский,
в то время уже доцент Киевского
университета.
Когда он
ходил в университет, то обыкновенно, — чаще всего, возвращаясь домой, — случалось ему, может быть, раз сто, останавливаться именно на этом же самом месте, пристально вглядываться в эту действительно великолепную панораму и каждый раз почти удивляться одному неясному и неразрешимому своему впечатлению.
Получаю я от нее преотчаянное письмо: пишет, что Митенька учиться больше не желает, потому что
ходил в университет вольным слушателем и что все уж узнал, чему там учат, а что теперь намерен поступить в военную службу, в гусары.
Неточные совпадения
Замечательно, что Раскольников, быв
в университете, почти не имел товарищей, всех чуждался, ни к кому не
ходил и у себя принимал тяжело.
В университете Райский делит время, по утрам, между лекциями и Кремлевским садом,
в воскресенье
ходит в Никитский монастырь к обедне, заглядывает на развод и посещает кондитеров Пеэра и Педотти. По вечерам сидит
в «своем кружке», то есть избранных товарищей, горячих голов, великодушных сердец.
В те времена начальство
университетом не занималось, профессора читали и не читали, студенты
ходили и не
ходили, и
ходили притом не
в мундирных сертуках à l'instar [вроде (фр.).] конноегерских, а
в разных отчаянных и эксцентрических платьях,
в крошечных фуражках, едва державшихся на девственных волосах.
А дом родительский меня преследовал даже
в университете в виде лакея, которому отец мой велел меня провожать, особенно когда я
ходил пешком.
В 1887 году, когда к студенческому уставу были прибавлены циркуляры, ограничивавшие поступление
в университет, когда инспекция и педеля, эти университетские сыщики, вывели из терпения студентов, опять произошли крупные уличные демонстрации, во время которых было пущено
в ход огнестрельное оружие, но и это для большой публики
прошло незаметно.