Режим Наполеона III, одобрительно относясь к оперетке, не понимал, что она являлась"знамением времени". Этот сценический"persiflage"перешел и в прессу и через два года породил уже такой ряд жестоких памфлетов, как"Фонарь"Рошфора и целый ряд других попыток в
таком же роде.
Неточные совпадения
Довольно даже странно выходило, что в отпрыске дворянского
рода в самый разгар николаевских порядков и нравов на студенческой скамье и даже на гимназической оказалось
так мало склонности к"государственному пирогу",
так же мало, как и к военной карьере, то есть ровно никакой.
Его пьеса «Горькая судьбина», напечатанная уже в «Библиотеке для чтения» (и получившая Уваровскую премию вместе с «Грозой» Островского), захватила меня в своем
роде так же сильно, как когда-то «Банкрут» Островского.
Таким полутолстовцем он и должен был кончить… и старцем восьмидесяти лет от
роду,
таким же неистовым, как и сорок лет перед тем.
Корреспонденции Берга были целые статьи, в нашем журнализме 60-х годов единственные в своем
роде. Содержание
такого сотрудника было не совсем по нашим средствам. Мы помещали его, пока было возможно. Да к тому
же подавление восстания пошло быстро, и тогда политический интерес почти что утратился.
Возвращение в Париж, в тот
же Латинский квартал (где знакомый Вырубову француз приготовил нам несколько номеров в отеле"Линкольн"), опять сразу окунуло меня в
такую жизнь, которая положительно сделалась для меня в своем
роде"купелью паки бытия".
В Пратере вы чувствуете всего ярче народную почву венской музыкальности, слушая его дешевых певцов и певиц и
такие же дешевые банды всякого
рода музыкантов.
В Вене я во второй раз испытывал под конец тамошнего сезона то
же чувство пресноты. Жизнь привольная, удовольствий всякого
рода много, везде оживленная публика, но нерва, который поддерживал бы в вас высший интерес, — нет, потому что нет настоящей политической жизни, потому что не было и своей оригинальной литературы, и
таких движений в интеллигенции и в рабочей массе, которые давали бы ноту столичной жизни.
И в отелях, и в ночных увеселительных местах вы находили еще большую вольность нравов, чем в Вене, особенно в отелях. Тогда еще было в обычае смотреть на женскую прислугу как на штат своего
рода одалисок.
Такую же распущенность нашел я в Пеште и в войну 1877 года, когда объезжал славянские страны.
Сколько он ни говорил себе, что он тут ни в чем не виноват, воспоминание это, наравне с другими
такого же рода стыдными воспоминаниями, заставляло его вздрагивать и краснеть.
— Rien, rien du tout… Mais je suis libre ici, n'est-ce pas? [Ничего, ничего… Но я здесь свободен, не правда ли? (франц.)] Как ты думаешь, здесь ничего не может со мной случиться… в
таком же роде?
Не знаю уж по какой логике, — но лакей Гандыло опять принес отцовскую палку и вывел меня на крыльцо, где я, — быть может, по связи с прежним эпизодом
такого же рода, — стал крепко бить ступеньку лестницы.
Неточные совпадения
Так как он не знал этого и вдохновлялся не непосредственно жизнью, а посредственно, жизнью уже воплощенною искусством, то он вдохновлялся очень быстро и легко и
так же быстро и легко достигал того, что то, что он писал, было очень похоже на тот
род, которому он хотел подражать.
— Да, жаль беднягу… Черт
же его дернул ночью с пьяным разговаривать!.. Впрочем, видно, уж
так у него на
роду было написано!..
Другой
род мужчин составляли толстые или
такие же, как Чичиков, то есть не
так чтобы слишком толстые, однако ж и не тонкие.
— Как
же так вдруг решился?.. — начал было говорить Василий, озадаченный не на шутку
таким решеньем, и чуть было не прибавил: «И еще замыслил ехать с человеком, которого видишь в первый раз, который, может быть, и дрянь, и черт знает что!» И, полный недоверия, стал он рассматривать искоса Чичикова и увидел, что он держался необыкновенно прилично, сохраняя все то
же приятное наклоненье головы несколько набок и почтительно-приветное выражение в лице,
так что никак нельзя было узнать, какого
роду был Чичиков.
Мужчины здесь, как и везде, были двух
родов: одни тоненькие, которые всё увивались около дам; некоторые из них были
такого рода, что с трудом можно было отличить их от петербургских, имели
так же весьма обдуманно и со вкусом зачесанные бакенбарды или просто благовидные, весьма гладко выбритые овалы лиц,
так же небрежно подседали к дамам,
так же говорили по-французски и смешили дам
так же, как и в Петербурге.