Неточные совпадения
Прошло три с лишком года после прекращения"Библиотеки". В Лондоне, в июне 1868 года, я работал в круглой зале Британского музея над
английской статьей"Нигилизм в России", которую мне тогдашний редактор"Fortnightly Review"Дж. Морлей (впоследствии министр в кабинете Гладстона) предложил написать для его журнала.
Он уехал за границу,
стал печатать
английские статьи. Но участвовал ли в каких русских газетах, я не знаю.
Русская молодая публика
стала им интересоваться после появления в русском переводе его"Истории
английской литературы".
Рольстон — хоть и очень занятой по своей службе в Музее — не отказывался даже водить меня по разным трущобам Лондона, куда не совсем безопасно проникать ночью без полисмена. Он же подыскал мне одного впавшего в бедность магистра словесности (magistre artium, по
английской номенклатуре), который занимался со мною по литературному изучению
английского стиля и поправлял мне мой слог, когда я писал мою первую
статью на
английском языке: «Нигилизм в России» (The Nihilism in Russia), о которой поговорю ниже.
Я
стал оговариваться насчет того, что недостаточно владею
английским стилем, но Морлей считал это несущественным. И, как истый британец, сейчас же
стал условливаться со мною о времени появления
статьи.
Когда я получил из конторы"Fortnightly"первый мой
английский гонорар, я был счастлив тем, что мог предложить моему магистру дополнительное вознаграждение за его занятия со мною. Пикантно было то, что мне, неизвестному в Англии русскому писателю, заплатили полистную плату гораздо выше той, какую я получал тогда в России не только за журнальные или газетные
статьи, но и за пьесы и романы.
Неточные совпадения
— Да, вот растем, — сказала она ему, указывая главами на Кити, — и стареем. Tiny bear [Медвежонок] уже
стал большой! — продолжала Француженка смеясь и напомнила ему его шутку о трех барышнях, которых он называл тремя медведями из
английской сказки. — Помните, вы бывало так говорили?
Он
стал читать, все больше по-английски; он вообще всю жизнь свою устроил на
английский вкус, редко видался с соседями и выезжал только на выборы, где он большею частию помалчивал, лишь изредка дразня и пугая помещиков старого покроя либеральными выходками и не сближаясь с представителями нового поколения.
— В нашем поколении единомыслия больше было… Теперь люди
стали… разнообразнее. Может быть, свободомысленней, а? Выпьемте
английской горькой…
— Ведь они у меня, и свои и чужие, на жалованье, — отвечал Тушин на вопрос Райского: «Отчего это?» Пильный завод показался Райскому чем-то небывалым, по обширности, почти по роскоши строений, где удобство и изящество делали его похожим на образцовое
английское заведение. Машины из блестящей
стали и меди были в своем роде образцовыми произведениями.
Представь, Петр Ипполитович вдруг сейчас
стал там уверять этого другого рябого постояльца, что в
английском парламенте, в прошлом столетии, нарочно назначена была комиссия из юристов, чтоб рассмотреть весь процесс Христа перед первосвященником и Пилатом, единственно чтоб узнать, как теперь это будет по нашим законам и что все было произведено со всею торжественностью, с адвокатами, прокурорами и с прочим… ну и что присяжные принуждены были вынести обвинительный приговор…